"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
внезапно фанфик по Снежной Королеве
снова много сублимации и попыток красивого счастья
судите строго
-Герда, - нежно шепчет Кай - Герда, я люблю тебя.
Но Герда ничего не отвечает, она только насмешливо смотрит на Кая и растворяется в темноте.
-Герда! - потерянно зовёт он - Герда.
Но никакого ответа нет. И Герды никакой нет, конечно. Кай просыпается, открывает глаза и лежит так некоторое время, вглядывается в темноту, словно пытается найти там Герду.
Потом грустно вздыхает и последний раз тихо шепчет "Герда".
Рядом спит Мариетта, он легонько проводит рукой по её плечу, встаёт с постели и идёт курить на кухню. До утра осталось недолго, а там будет новый день, привычная надоевшая уже работа, сынок и любящий взгляд жены. Он смирился уже с этим взглядом, научился не раздражаться, а главное не чувствовать вину, да и в самом деле, разве он виноват, что она так безудержно любит его, а он не умеет отвечать взаимностью, да и не научиться уже никогда. Господи, да в чём он виноват, ну какой тут может быть разговор?! Кай устало докуривает сигарету, выкидывает окурок в форточку и возвращается в постель. Мариетта даже не пошевелилась, но он уверен, что она чувствовала его временное отсутствие. Она чувствовала, она такая...
С утра Кай завтракает и уходит на работу. Жена поправляет ему шарф и невесомо целует в висок. Он уже не хмурится и не морщится, кажется, он совсем молодец, может, скоро он научится даже улыбаться в ответ на эту сдержанную робкую нежность. Уж что что, а благодарность его жена точно заслужила.
Скучный рабочий день проходит как обычно, и вечером он возвращается домой. Там тоже всё как обычно: книги на полках, безделушки на маленьком комодике, горшки с цветами на подоконнике и горячий ужин на столе.
-А ты разве пришёл без Ганса? - удивлённо спрашивает Мариетта, и только тут Кай понимает, что в доме непривычно тихо - Он сказал, что вы вместе вернётесь, - растерянно продолжает жена и смотрит на него испуганными глазами. "Так смотрела Герда" - не вовремя и не к месту вспоминает Кай, злится на себя и на всех на свете и натягивает обратно осточертевшую куртку.
- Я поищу сына и приведу ужинать, - мрачно говорит он Мариетте, потом вспоминает о чём-то и уже в дверях бросает - Не волнуйся. Всё будет хорошо.
Он не умеет быть с ней нежным и заботливым, но понимает, что это необходимо.
Кай выходит на улицу, прикрывает на секунду глаза, ослеплённый обилием белого снега. Оказывается, пришла зима, а он как-то и не отметил это, только куртку стал надевать теплее, да шарф завязывать. Кай смотрит по сторонам, ходит по двору, затем выходит на улицу.
Ганс, - негромко зовёт он - Ганс, - кричит настойчивее - Ух, и задам я тебе, - добавляет сквозь зубы - Ганс! - наконец, громко орёт он, пугает своим криком парочку ворон и бежит вперёд. В конце улицы он видит знакомый красный пуховик и чёрную нелепую шапку. Мальчишка катается на санках, всё хорошо, сейчас он догонит его и притащит домой ужинать, всё хорошо, но почему мальчик едет так быстро?! Кай бежит во всю мочь, в боку неприятно колет, он начинает задыхаться, легкие совсем ни к чёрту, давно понимал, что нельзя так много курить и вот допрыгался, но всё это он отмечает вскользь, главное сейчас мальчик, его мальчик, который услышал крик и обернулся. Сын виновато улыбается, показывает рукой вперёд и отворачивается от Кая. А он, наконец, увидел огромные красивые сани и белых лошадей. И на секунду - яркой вспышкой из далёкого прошлого, ту до боли знакомую царственную осанку, тот гордый наклон головы. Сани уносятся, и мальчик исчезает за поворотом, мелькнула курточка, и поминай как звали.
-Ганс, - жалобно зовёт Кай, понимая всю тщетность. Мальчика уже не догнать, мальчик тоже польстился на Снежную Королеву, у мальчиков это в крови...
Медленно бредёт Кай домой, тихо открывает ключом дверь и обессиленно садится на пол под вешалку с зимними куртками. Он надеется, что Мариетта не услышит, что у него будет время прийти в себя, что он сумеет взять себя в руки, что... Но жена выходит из кухни и удивлённо смотрит на него. В её глазах тревога и любовь, и Кай срывается, не выдержав этого взгляда, сколько же можно, чёрт побери, в конце концов, он самый обычный человек!
-Мальчик погнался за Снежной Королевой! - кричит он и яростно бьёт кулаком в стену - Мальчик убежал, слышишь?!
Женщина ласково кивает, опускается рядом с мужем, расшнуровывает ему тяжёлые зимние ботинки и помогает разуться.
(Ему кажется, что сейчас он окончательно сорвётся, сейчас он пнёт её тяжёлым ботинком, ей будет больно, и она никогда не простит его, она испытает хотя бы сотую часть той боли, с которой постоянно живёт Кай, а из её взгляда исчезнет, наконец, эта удушающая любовь. Он сдерживается из последних сил, только досадливо дрыгает ногой, и ботинок с глухим стуком падает на пол)
Мариетта помогает мужу подняться и бережно поддерживая его, ведёт за стол. Усаживает в любимое старое кресло, достаёт из холодильника графинчик, а из серванта стопку и наливает Каю водки.
-Выпей, - тихо просит она - И успокойся.
-Мой сын убежал, - тонко и некрасиво взвизгивает Кай - Он повторяет мою историю, а я никому-никому не желаю больше такой боли.
Он выплёскивает водку и со всей силы швыряет стопку об стену.
- У него своя история, - спокойно говорит Мариетта - Всё будет хорошо.
Какая пошлая, какая невыносимая фраза. Кай рычит раненым зверем, выскакивает из-за стола, второй раз за вечер надевает куртку и выбегает из дома, громко хлопнув дверью. Он не знает, куда побежит, не знает, что будет делать, главное сейчас дальше от жены и от её взгляда, главное, хотя бы немного успокоиться. Прочь, прочь отсюда, как можно дальше, прочь!
Кай дрожащими пальцами достаёт сигарету и жадно затягивается. На улице тихо падает снег, торопятся по домам поздние прохожие, но он не замечает ничего, ослеплённый яростью и болью...
Он не помнил, где он был той ночью. Что он делал, куда ходил и с кем разговаривал. Помнил только, что шатался по всему городу, что курил яростно, помнил, как покупал очередную пачку сигарет в круглосуточном ларьке, как к нему пыталась привязаться гулящая девка, но он посмотрел на неё диким взглядом, и она в ужасе перебежала на другую сторону улицы, подальше от него. Утром он пришёл в себя, с омерзением выкинул прямо в сугроб пустую пачку из-под сигарет и понял, что стоит возле домика Бабушки, домика, который он не навещал вот уже много лет.
Может, Бабушка всё так же сидит в кресле, кивает и улыбается? Может, розы всё так же цветут на подоконнике? Розы, которые они вырастили вместе с Гердой.
Кай вздохнул, зачем-то слепил снежок, кинул его в дерево и постучал в знакомую дверь.
-Войдите, - послышался из-за двери старческий голос, мужчина толкнул дверь, та знакомо скрипнула и впустила его в дом.
Ему на секунду показалось, что ничего не изменилось, что вся его жизнь была странным и диким сном, что ему по прежнему десять лет, и он вернулся домой из школы, а Герда пришла в этот день раньше и уже ждёт его дома, они вместе с Бабушкой напекли оладьев, и сейчас сядут все вместе за стол есть эти оладьи и пить горячий шоколад. Герда как всегда будет пить шоколад маленькими глоточками, а Кай быстро выпьем свою чашку, и будет завидовать, что у него уже ничего нет, а у неё ещё много и, конечно, она с ним поделится, а Бабушка будет ласково улыбаться и кивать. И одуряюще пахнут розы, которые они вырастили вместе с Гердой.
Кай вздохнул и огляделся по сторонам. Бабушка и правда сидела в кресле, но каким низким оказывается было это кресло, которое в детстве казалось ему величественным троном. Розы и правда цвели, но теперь это был огромный куст, который рос в кадке и стоял уже не на подоконнике, а на полу, занимал собой большую часть комнаты. А рядом с креслом возилась кошка, только это была уже дочка, а, может, и внучка той кошки, с которой играли когда-то маленькие Кай и Герда. И, конечно, не было уже дома никакой Герды. Она давно была далеко-далеко...
- Кай, - ласково говорит Бабушка и щурится, как от яркого солнца - Ты пришёл, мальчик мой.
- Пришёл, - глухо роняет он, и ему становится невыносимо стыдно, что он так и не удосужился навестить Бабушку, а ведь она любила его и всегда ждала. Но ему было слишком больно появляться в этом доме, слишком многое напоминало о счастливой, забытой теперь жизни.
- Подойди ко мне, мальчик мой, - ласково просит Бабушка, он подходит, и она с удовольствием рассматривает его, улыбается и кивает.
-Ты такой красивый, - наконец, говорит она - Сядь, поговори со мной. Ты счастлив?
- Нет, - так же глухо роняет Кай и садится прямо на пол рядом с бабушкиным креслом - Нет, нет! - жалобно повторяет он, обхватывает её ноги и кладёт голову ей на колени. Как в детстве, когда он чего-то боялся или когда рассказывал о своих обидах. Сейчас он ничего уже не боится, но начинает рассказывать о том, как несправедливо с ним поступила жизнь, как она его обидела, какой негероичесой вышла его история. Он торопится, захлёбывается словами, рассказывает о том, как они вернулись тогда с Гердой домой от Снежной Королевы, и он думал, что всё теперь наладится, но его девочка не смогла жить спокойной жизнью, такая жизнь казалось ей слишком серой и пресной, она мучилась и тосковала и в конце концов ушла геройствовать, он слишком поздно понял, что она не его любила, а страдания и преодоление этих самых страданий. Их дороги разошлись навсегда, сначала она ещё присылала ему смски по праздникам, а потом её след затерялся, только вездесущие и всёзнающие вороны разносили по миру весть об очередном подвиге Герды. А он хотел семью и детей, он хотел тихий дом и розы на окне, там в чертогах Снежной Королевы он окончательно понял, что зря догонял её в опасном путешествии, бродяжья жизнь не для него. Он тоже страдал, а потом увидел девочку Мариетту, которая смотрела на него внимательным взглядом, и в глазах её жила любовь. И тогда назло всем, назло Герде и своей любви, назло розам и детским мечтам, назло проклятой Снежной Королеве и даже назло Бабушке он женился. Но в первую очередь он сделал это назло самому себе, а ещё он пытался успокоиться, хотел, чтобы не так сильно болело. Казалось бы у него появилось всё, о чём он мечтал. Семейный очаг, тикающие ходики на стене, кремовые шторы на окнах, тихие семейные вечера и жена с любящим взглядом. Но от этого было только больнее, он никак не мог привыкнуть, он не мог забыть Герду. Кай мечтал, что жена родит ему маленькую хорошенькую девочку, и, конечно, как в дешёвой мелодраме он назвал бы её Гердой, и он был уверен, что у его дочери будут те же медового цвета волосы, и такие же зелёные глаза, как у девочки, которую он любил всю жизнь.
Но Мариетта родила мальчика, сын смотрел на мир карими, как у жены, глазами, а когда он подрос, его голову покрыли весёлые чёрные, как смоль кудри, такие же точно, как и у мамы. Кай долго не мог полюбить своего сына, он равнодушно предложил назвать его Гансом, слышал где-то, что был сказочник с таким именем, кажется, у него была нелёгкая судьба, а и пусть судьба малыша тоже будет нелёгкой, его это не волновало, ведь он мечтал о дочке, ведь он всё ещё любил свою Герду.
Шло время, сын подрос, и Кай к нему привязался, он находил мальчишку забавным и даже жалел, что назвал его именем человека с несчастлиой судьбой. А теперь мальчик сбежал. Убежал в опасное путешествие догонять Снежную Королеву. А значит ему тоже потом будет больно, значит и его жизнь полетит ко всем чертям...
Кай закончил свою тяжёлую исповедь и, наконец, поднял глаза на Бабушку. В комнате до боли знакомо тикали часы, мурлыкала кошка, а за окном падал снег. Бабушка ласково смотрела на него и светло улыбалась.
- Ну что, мальчик мой, выговорился? - нежно спросила она и ласково погладила мужчину по голове - Тебе стало легче?
- Стало, - ошарашено пробормотал Кай и сам удивился. Ещё никогда он не чувствовал такой лёгкости, видимо, правда слишком долго носил он в себе боль все эти годы.
-А теперь давай разбираться, - мягко продолжила Бабушка - И почему же ты не счастлив, глупый?
-Я люблю Герду, а она не любила меня, - зло начал Кай и удивлённо замолчал, споткнулся под пристальным добрым взглядом
-Ты любишь Герду или вашу детскую дружбу? - мягко уточнила Бабушка - Разве же не прекрасная у тебя жена, эта милая девочка, разве ты совсем-совсем ни капельки не любишь её?
-Совсем, - насупился Кай, но потом замолчал и попробовал вспомнить...
Он идёт домой с работы, начальник устроил ему капитальный разнос, оскорбил совершенно несправедливо, а он так долго готовил этот отчёт, не спал несколько ночей подряд и чертил эти долбанные графики, так много сигарет выкурил, и абсолютно зря и некрасиво рычал на молчаливую жену, выплёскивал свою злость. Он приходит домой, и с порога чувствует аромат яблочных оладьев и горячего шоколада, Мариетта помнит о его гастрономических предпочтениях и нередко балует его, старается порадовать. Он слышит, как жена возится на кухне, хлопает дверцами шкафчиков, гремит посудой и мурлычет под нос какую-то незатейливую песенку, слух у неё отвратительный, но она поёт искренне, она рада и ждёт любимого мужа, чтобы поделиться с ним радостью. Против его воли улыбка растягивает губы Кая, у него теплеет на душе, но он почему-то привычно хмурится и злобно швыряет ботинки под вешалку с одеждой. На шум выходит жена и ласково улыбается, и снова этот взгляд полный всепоглощающей любви. Кай сердито говорит: "Я больше не могу работать под руководством этого старого хрыча" и начинает жаловаться на работу, на начальника, на маленькую зарплату, на жизнь в целом, и нет уже тихой семейно радости, весь вечер отравлен горькой обидой...
А вот другая картинка, Мариетта уже на восьмом месяце, у неё большой живот, и ей тяжело лишний раз двигаться, но она всё так же доброжелательна, всё так же следит за порядком в их уютной квартирке, всё так же готовит для мужа вкусности. Друзья пригласили Кая на футбол, и он рад вырваться из дома, хоть и понимает, что жене будет тоскливо и одиноко, что жена молчаливо рада, когда он просто сидит дома, читает газету или работает за компьютером. Но Кай не может и не хочет остаться, он торопливо доедает оладьи и знает, что друзья уже сидят в машине под окном, ждут его. Он куртке и ботинках, оставил на полу грязные следы, но это ладно, Мариетта уберёт, она молодец. Кай закрывает банку с вареньем, хочет убрать её в шкафчик, но он нервничает и торопится, банка выскальзывает из рук, разлетается на тысячи, кажется, осколков, как то самое зеркало Тролля.
Кай ёжится как от озноба, смотрит на пол и видит осколки с разлитым вареньем, потом с извиняющимся видом смотрит на жену, а за окном сигналит машина, и он беспомощно озирается, понимает, что не успеет убрать. "Иди" - тихо говорит Мариетта. "Я всё уберу, а ты сейчас не успеешь, иди" Он облегчённо кивает и выбегает из дома, хлопнув дверью. Друзья рады его видеть, они оживлённо болтают, а он не принимает участия в разговоре, он думает про жену, которая сейчас с трудом наклоняется и убирает эту злосчастную банку, ей мешает живот, ей тяжело и, наверное, даже больно, но она не попрекнёт его потом ни словом, она будет рада, что он отдохнул с друзьями. Для неё кажется, не составляет труда жить его радостью...
А потом родился сын, и жена удивительно похорошела, она и раньше была симпатичной, просто Кай настолько к этому привык, что не замечал особо. А после рождения Ганса Мариетта стала настоящей красавицей, во всём её существе появилась какая-то внутренняя уверенность и серьёзность, и взгляд её любящий стал ешё глубже, ещё мягче, ещё нежнее. Кай иногда ловил себя на том, что любуется женой, но он никогда не сказал бы ей об этом, он только сосредоточенно и совсем уже привычно хмурился и воскрешал в памяти медового цвета волосы и зелёные глаза. А Мариетта возилась с сыном, тихонько пела ему колыбельные или какие-то смешные детские песенки, постоянно целовала его в макушку, которая пахла молоком и травой, и муж иногда завидовал малышу, только сам не понимал, в чём же. А однажды ночью он проснулся от негромких всхлипов, он подумал сначала, что это капризничает малыш, и хотел уж встать и покачать кроватку, но потом увидел жену, которая сидела с края постели, кормила сына и тихо-тихо плакала. "Маленькй Ганс, я так хочу, чтобы папа любил хотя бы тебя, он полюбит тебя когда-нибудь, малыш, а мне хватит того, что я его люблю, и вы будете счастливы" - тихо шептала она, а ребёнок смешно морщил маленький носик и жадно причмокивал. Кай тогда постарался поскорее уснуть и договориться со своей совестью, ему это удалось. Мариетта с утра никак не показала своей грусти, она как всегда улыбалась, ласково смотрела на мужа, радовалась улыбкам малыша.
Иногда Кай украдкой разглядывал спящую рядом жену, если он просыпался раньше. Он смотрел на чёрные кудри живописно раскинувшиеся по белой подушке, на едва различимую россыпь веснушек на носу, на пухлые губы, которые улыбались даже во сне, и он тоже криво улыбался, чувствуя щемящую нежность к женщине, которая жила рядом с ним, воспитывала его сына и так безудержно, так безнадёжно любила их обоих...
- Ну что, вспомнил. мальчик мой? - с улыбкой спросила Бабушка с удовольствием наблюдая, за выражением лица мужчины
- Вспомнил, - ошарашенно пробормотал Кай - Но почему никто не сказал мне об этом раньше?
- Ты не спрашивал, дурачок, - пожала плечами Бабушка - А теперь пойми, малыш, Герда спасла тебя, она совершила подвиг, а Мариетта, эта милая девочка разве она не совершает подвиг каждый день? Задумайся, ведь она живёт с тобой и терпит твою грубость и невнимание, она прощает тебе всё, она бережёт тебя, где ты был бы без неё? - беспощадно закончила свою речь Бабушка, и Кай вдруг всё осознал, понял то, к чему он долго шёл.
- Я пойду к ней! - вскочил он и сорвался с места - Я немедленно пойду к ней, она же там сейчас совсем одна, я обидел её вчера, а Ганса нет, и ей не с кем поговорить, я пойду.
- Иди, - мягко кивнула Бабушка - И подари ей что-нибудь, - добавила она в спину убегающему Каю.
Мужчина вышел на улицу и торопливым шагом, почти бегом направился в сторону дома. Он услышал слова Бабушки про подарок и раздумывал теперь, что подарить Мариетте? Идеальный подарок - роза, но у него не было сейчас времени, чтобы вырастить цветок. На глаза ему попалась цветочная лавка, он зашёл туда и спросил у приветливой толстой Берты, какой цветок лучше подарить жене.
-Фиалку, - уверенно ответила Берта и показала ему горшок с очаровательной фиалкой, которую Кай тут же купил.
- Ты стал таким взрослым, Кай, - добродушно улыбнулась цветочница - Заходи почаще, мальчик.
- Хорошо, - неловко пробормотал Кай, обещая себе непременно навестить всех старых друзей, все места детства и сделать это с женой, чтобы отпустить, наконец, свою застарелую никому ненужную боль и обиду.
Он вернулся домой, бесшумно открыл дверь ключом, тихо-тихо снял тяжёлые ботинки, повесил куртку и зашёл в комнату. Мариетта гладила его рубашки, из кухни доносились соблазнительные пряные запахи, а на стенке тикали ходики.
- Прости меня, - едва слышно пробормотал Кай - Ради Бога, прости меня за всё, - добавил он громче и увереннее, подошёл к жене и протянул ей горшок с фиалкой - Я купил это для тебя.
- Мои любимый цветок, - улыбнулась Мариетта - Мне так приятно, родной. Где же ты был, я всю ночь глаз не сомкнула.
- И за это прости, - снова тихо попросил Кай - Я виноват, но я сегодня многое понял.
Он подошёл к жене, осторожно поцеловал её в висок, так как это обычно делал она и прошептал ей на ухо "Я тебя люблю".
Он никогда не говорил этих слов, и Мариетта удивленно подняла на него глаза, засиявшие такой ясной радостью, что он понял, он не соврал, он её правда любит.
Он любит её давно, может, даже он любил её всегда, просто сам этого не понимал.
Кай осторожно коснулся губами её губ, крепче прижал к себе, мягко потянул за собой в спальню и подтолкнул к кровати... Никогда до этого он не был с ней так нежен, никогда до этого не чувствовал такого блаженства и понимал, что теперь Мариетта принадлежит ему полностью, а она чувствовала, что муж не просто машинально и привычно ласкает её тело, а правда любит её, целует и ласкает её обнажённую душу, и ему нужна эта душа, ему нужна эта любовь, ему нужна она.
- Мари, - выдохнул он с благодарностью, и она тихо заплакала от радости, обычно, он молчал в такие моменты, иногда прикусывал её плечо, и она знала, он делает так, чтобы не назвать случайно другое имя. Но теперь то имя было забыто и с благодарностью отпущено на свободу.
- Мари, - снова выдохнул он, обнимая её крепко, крепко, придавливая разгорячённым телом - Мари..
И это было ответом на невысказанный вопрос:
- Любишь?
- Люблю
- Правда любишь?
- Правда
она поняла всё без лишних слов. Теперь он по-настоящему любил её, в комнате за стеной тихо тикали ходики и шипел утюг, муж уснул, совершенно обессилев, а она нежно перебирала его волосы, и не могла взять в толк, как же она может думать о ходиках и утюге, когда появилось такой счастье.. "А Бабушка была права" - неожиданно подумала она "Надо просто ждать и верить" Она вспомнила длинные доверительные разговоры с его Бабушкой, вспомнила свои слёзы и добрые слова утешения, вспомнила обещание, данное перед алтарём любить своего мужа и в горе и в радости, успокоенно поцеловала его в макушку и тоже уснула, прильнув к нему и телом, и душой.
В комнате тикали ходики, за окном свистела метель, а в их уютную квартирку пришла любовь и, видимо, решила навсегда остаться с ними...
Весной вернулся Ганс. Он пришёл повзрослевший, с зародившейся уверенностью во взгляде.
- Я сложил слово "вечность", - устало сказал он - Но мне не нужен весь мир, ведь у меня есть вы. Я не мог без вас. Я вернулся. А это Королева передала тебе, - он протянул Каю пару коньков, и тот засмеялся чистым и звонким смехом, таким, как был у него в детстве.
- Стерва, - с восхищением сказал он и крепко обнял сына - Прости меня, Ганс. Я очень тебя люблю.
- Я знаю, - снова устало улыбнулся мальчик - Потому и сложил это холодное слово. Я думал о вас.
- Вот видишь, - ласково сказала мужу Мариетта - Я же говорила, что у него своя история.
- Мама, а ты стала такой красивой, - удивлённо заметил вдруг Ганс - Как так? Что случилось?
- Мы ждём ребёнка, малыш, - ответил за Мариетту Кай - А сейчас пойдём навестим Бабушку, и ты расскажешь, как же тебе удалось сложить холодную "вечность".
До домика Бабушки они ехали на автобусе, сидели втроём на последнем сидении, сын крепко держал обоих родителей за руки и спал, утомлённый выпавшими на его долю приключениями.
Кай любовался своей женщиной и своим ребёнком и думал о том, которому ещё только предстояло родиться.
-Мариетта, - нежно шепчет Кай - Мариетта, я люблю тебя.
снова много сублимации и попыток красивого счастья
судите строго
-Герда, - нежно шепчет Кай - Герда, я люблю тебя.
Но Герда ничего не отвечает, она только насмешливо смотрит на Кая и растворяется в темноте.
-Герда! - потерянно зовёт он - Герда.
Но никакого ответа нет. И Герды никакой нет, конечно. Кай просыпается, открывает глаза и лежит так некоторое время, вглядывается в темноту, словно пытается найти там Герду.
Потом грустно вздыхает и последний раз тихо шепчет "Герда".
Рядом спит Мариетта, он легонько проводит рукой по её плечу, встаёт с постели и идёт курить на кухню. До утра осталось недолго, а там будет новый день, привычная надоевшая уже работа, сынок и любящий взгляд жены. Он смирился уже с этим взглядом, научился не раздражаться, а главное не чувствовать вину, да и в самом деле, разве он виноват, что она так безудержно любит его, а он не умеет отвечать взаимностью, да и не научиться уже никогда. Господи, да в чём он виноват, ну какой тут может быть разговор?! Кай устало докуривает сигарету, выкидывает окурок в форточку и возвращается в постель. Мариетта даже не пошевелилась, но он уверен, что она чувствовала его временное отсутствие. Она чувствовала, она такая...
С утра Кай завтракает и уходит на работу. Жена поправляет ему шарф и невесомо целует в висок. Он уже не хмурится и не морщится, кажется, он совсем молодец, может, скоро он научится даже улыбаться в ответ на эту сдержанную робкую нежность. Уж что что, а благодарность его жена точно заслужила.
Скучный рабочий день проходит как обычно, и вечером он возвращается домой. Там тоже всё как обычно: книги на полках, безделушки на маленьком комодике, горшки с цветами на подоконнике и горячий ужин на столе.
-А ты разве пришёл без Ганса? - удивлённо спрашивает Мариетта, и только тут Кай понимает, что в доме непривычно тихо - Он сказал, что вы вместе вернётесь, - растерянно продолжает жена и смотрит на него испуганными глазами. "Так смотрела Герда" - не вовремя и не к месту вспоминает Кай, злится на себя и на всех на свете и натягивает обратно осточертевшую куртку.
- Я поищу сына и приведу ужинать, - мрачно говорит он Мариетте, потом вспоминает о чём-то и уже в дверях бросает - Не волнуйся. Всё будет хорошо.
Он не умеет быть с ней нежным и заботливым, но понимает, что это необходимо.
Кай выходит на улицу, прикрывает на секунду глаза, ослеплённый обилием белого снега. Оказывается, пришла зима, а он как-то и не отметил это, только куртку стал надевать теплее, да шарф завязывать. Кай смотрит по сторонам, ходит по двору, затем выходит на улицу.
Ганс, - негромко зовёт он - Ганс, - кричит настойчивее - Ух, и задам я тебе, - добавляет сквозь зубы - Ганс! - наконец, громко орёт он, пугает своим криком парочку ворон и бежит вперёд. В конце улицы он видит знакомый красный пуховик и чёрную нелепую шапку. Мальчишка катается на санках, всё хорошо, сейчас он догонит его и притащит домой ужинать, всё хорошо, но почему мальчик едет так быстро?! Кай бежит во всю мочь, в боку неприятно колет, он начинает задыхаться, легкие совсем ни к чёрту, давно понимал, что нельзя так много курить и вот допрыгался, но всё это он отмечает вскользь, главное сейчас мальчик, его мальчик, который услышал крик и обернулся. Сын виновато улыбается, показывает рукой вперёд и отворачивается от Кая. А он, наконец, увидел огромные красивые сани и белых лошадей. И на секунду - яркой вспышкой из далёкого прошлого, ту до боли знакомую царственную осанку, тот гордый наклон головы. Сани уносятся, и мальчик исчезает за поворотом, мелькнула курточка, и поминай как звали.
-Ганс, - жалобно зовёт Кай, понимая всю тщетность. Мальчика уже не догнать, мальчик тоже польстился на Снежную Королеву, у мальчиков это в крови...
Медленно бредёт Кай домой, тихо открывает ключом дверь и обессиленно садится на пол под вешалку с зимними куртками. Он надеется, что Мариетта не услышит, что у него будет время прийти в себя, что он сумеет взять себя в руки, что... Но жена выходит из кухни и удивлённо смотрит на него. В её глазах тревога и любовь, и Кай срывается, не выдержав этого взгляда, сколько же можно, чёрт побери, в конце концов, он самый обычный человек!
-Мальчик погнался за Снежной Королевой! - кричит он и яростно бьёт кулаком в стену - Мальчик убежал, слышишь?!
Женщина ласково кивает, опускается рядом с мужем, расшнуровывает ему тяжёлые зимние ботинки и помогает разуться.
(Ему кажется, что сейчас он окончательно сорвётся, сейчас он пнёт её тяжёлым ботинком, ей будет больно, и она никогда не простит его, она испытает хотя бы сотую часть той боли, с которой постоянно живёт Кай, а из её взгляда исчезнет, наконец, эта удушающая любовь. Он сдерживается из последних сил, только досадливо дрыгает ногой, и ботинок с глухим стуком падает на пол)
Мариетта помогает мужу подняться и бережно поддерживая его, ведёт за стол. Усаживает в любимое старое кресло, достаёт из холодильника графинчик, а из серванта стопку и наливает Каю водки.
-Выпей, - тихо просит она - И успокойся.
-Мой сын убежал, - тонко и некрасиво взвизгивает Кай - Он повторяет мою историю, а я никому-никому не желаю больше такой боли.
Он выплёскивает водку и со всей силы швыряет стопку об стену.
- У него своя история, - спокойно говорит Мариетта - Всё будет хорошо.
Какая пошлая, какая невыносимая фраза. Кай рычит раненым зверем, выскакивает из-за стола, второй раз за вечер надевает куртку и выбегает из дома, громко хлопнув дверью. Он не знает, куда побежит, не знает, что будет делать, главное сейчас дальше от жены и от её взгляда, главное, хотя бы немного успокоиться. Прочь, прочь отсюда, как можно дальше, прочь!
Кай дрожащими пальцами достаёт сигарету и жадно затягивается. На улице тихо падает снег, торопятся по домам поздние прохожие, но он не замечает ничего, ослеплённый яростью и болью...
Он не помнил, где он был той ночью. Что он делал, куда ходил и с кем разговаривал. Помнил только, что шатался по всему городу, что курил яростно, помнил, как покупал очередную пачку сигарет в круглосуточном ларьке, как к нему пыталась привязаться гулящая девка, но он посмотрел на неё диким взглядом, и она в ужасе перебежала на другую сторону улицы, подальше от него. Утром он пришёл в себя, с омерзением выкинул прямо в сугроб пустую пачку из-под сигарет и понял, что стоит возле домика Бабушки, домика, который он не навещал вот уже много лет.
Может, Бабушка всё так же сидит в кресле, кивает и улыбается? Может, розы всё так же цветут на подоконнике? Розы, которые они вырастили вместе с Гердой.
Кай вздохнул, зачем-то слепил снежок, кинул его в дерево и постучал в знакомую дверь.
-Войдите, - послышался из-за двери старческий голос, мужчина толкнул дверь, та знакомо скрипнула и впустила его в дом.
Ему на секунду показалось, что ничего не изменилось, что вся его жизнь была странным и диким сном, что ему по прежнему десять лет, и он вернулся домой из школы, а Герда пришла в этот день раньше и уже ждёт его дома, они вместе с Бабушкой напекли оладьев, и сейчас сядут все вместе за стол есть эти оладьи и пить горячий шоколад. Герда как всегда будет пить шоколад маленькими глоточками, а Кай быстро выпьем свою чашку, и будет завидовать, что у него уже ничего нет, а у неё ещё много и, конечно, она с ним поделится, а Бабушка будет ласково улыбаться и кивать. И одуряюще пахнут розы, которые они вырастили вместе с Гердой.
Кай вздохнул и огляделся по сторонам. Бабушка и правда сидела в кресле, но каким низким оказывается было это кресло, которое в детстве казалось ему величественным троном. Розы и правда цвели, но теперь это был огромный куст, который рос в кадке и стоял уже не на подоконнике, а на полу, занимал собой большую часть комнаты. А рядом с креслом возилась кошка, только это была уже дочка, а, может, и внучка той кошки, с которой играли когда-то маленькие Кай и Герда. И, конечно, не было уже дома никакой Герды. Она давно была далеко-далеко...
- Кай, - ласково говорит Бабушка и щурится, как от яркого солнца - Ты пришёл, мальчик мой.
- Пришёл, - глухо роняет он, и ему становится невыносимо стыдно, что он так и не удосужился навестить Бабушку, а ведь она любила его и всегда ждала. Но ему было слишком больно появляться в этом доме, слишком многое напоминало о счастливой, забытой теперь жизни.
- Подойди ко мне, мальчик мой, - ласково просит Бабушка, он подходит, и она с удовольствием рассматривает его, улыбается и кивает.
-Ты такой красивый, - наконец, говорит она - Сядь, поговори со мной. Ты счастлив?
- Нет, - так же глухо роняет Кай и садится прямо на пол рядом с бабушкиным креслом - Нет, нет! - жалобно повторяет он, обхватывает её ноги и кладёт голову ей на колени. Как в детстве, когда он чего-то боялся или когда рассказывал о своих обидах. Сейчас он ничего уже не боится, но начинает рассказывать о том, как несправедливо с ним поступила жизнь, как она его обидела, какой негероичесой вышла его история. Он торопится, захлёбывается словами, рассказывает о том, как они вернулись тогда с Гердой домой от Снежной Королевы, и он думал, что всё теперь наладится, но его девочка не смогла жить спокойной жизнью, такая жизнь казалось ей слишком серой и пресной, она мучилась и тосковала и в конце концов ушла геройствовать, он слишком поздно понял, что она не его любила, а страдания и преодоление этих самых страданий. Их дороги разошлись навсегда, сначала она ещё присылала ему смски по праздникам, а потом её след затерялся, только вездесущие и всёзнающие вороны разносили по миру весть об очередном подвиге Герды. А он хотел семью и детей, он хотел тихий дом и розы на окне, там в чертогах Снежной Королевы он окончательно понял, что зря догонял её в опасном путешествии, бродяжья жизнь не для него. Он тоже страдал, а потом увидел девочку Мариетту, которая смотрела на него внимательным взглядом, и в глазах её жила любовь. И тогда назло всем, назло Герде и своей любви, назло розам и детским мечтам, назло проклятой Снежной Королеве и даже назло Бабушке он женился. Но в первую очередь он сделал это назло самому себе, а ещё он пытался успокоиться, хотел, чтобы не так сильно болело. Казалось бы у него появилось всё, о чём он мечтал. Семейный очаг, тикающие ходики на стене, кремовые шторы на окнах, тихие семейные вечера и жена с любящим взглядом. Но от этого было только больнее, он никак не мог привыкнуть, он не мог забыть Герду. Кай мечтал, что жена родит ему маленькую хорошенькую девочку, и, конечно, как в дешёвой мелодраме он назвал бы её Гердой, и он был уверен, что у его дочери будут те же медового цвета волосы, и такие же зелёные глаза, как у девочки, которую он любил всю жизнь.
Но Мариетта родила мальчика, сын смотрел на мир карими, как у жены, глазами, а когда он подрос, его голову покрыли весёлые чёрные, как смоль кудри, такие же точно, как и у мамы. Кай долго не мог полюбить своего сына, он равнодушно предложил назвать его Гансом, слышал где-то, что был сказочник с таким именем, кажется, у него была нелёгкая судьба, а и пусть судьба малыша тоже будет нелёгкой, его это не волновало, ведь он мечтал о дочке, ведь он всё ещё любил свою Герду.
Шло время, сын подрос, и Кай к нему привязался, он находил мальчишку забавным и даже жалел, что назвал его именем человека с несчастлиой судьбой. А теперь мальчик сбежал. Убежал в опасное путешествие догонять Снежную Королеву. А значит ему тоже потом будет больно, значит и его жизнь полетит ко всем чертям...
Кай закончил свою тяжёлую исповедь и, наконец, поднял глаза на Бабушку. В комнате до боли знакомо тикали часы, мурлыкала кошка, а за окном падал снег. Бабушка ласково смотрела на него и светло улыбалась.
- Ну что, мальчик мой, выговорился? - нежно спросила она и ласково погладила мужчину по голове - Тебе стало легче?
- Стало, - ошарашено пробормотал Кай и сам удивился. Ещё никогда он не чувствовал такой лёгкости, видимо, правда слишком долго носил он в себе боль все эти годы.
-А теперь давай разбираться, - мягко продолжила Бабушка - И почему же ты не счастлив, глупый?
-Я люблю Герду, а она не любила меня, - зло начал Кай и удивлённо замолчал, споткнулся под пристальным добрым взглядом
-Ты любишь Герду или вашу детскую дружбу? - мягко уточнила Бабушка - Разве же не прекрасная у тебя жена, эта милая девочка, разве ты совсем-совсем ни капельки не любишь её?
-Совсем, - насупился Кай, но потом замолчал и попробовал вспомнить...
Он идёт домой с работы, начальник устроил ему капитальный разнос, оскорбил совершенно несправедливо, а он так долго готовил этот отчёт, не спал несколько ночей подряд и чертил эти долбанные графики, так много сигарет выкурил, и абсолютно зря и некрасиво рычал на молчаливую жену, выплёскивал свою злость. Он приходит домой, и с порога чувствует аромат яблочных оладьев и горячего шоколада, Мариетта помнит о его гастрономических предпочтениях и нередко балует его, старается порадовать. Он слышит, как жена возится на кухне, хлопает дверцами шкафчиков, гремит посудой и мурлычет под нос какую-то незатейливую песенку, слух у неё отвратительный, но она поёт искренне, она рада и ждёт любимого мужа, чтобы поделиться с ним радостью. Против его воли улыбка растягивает губы Кая, у него теплеет на душе, но он почему-то привычно хмурится и злобно швыряет ботинки под вешалку с одеждой. На шум выходит жена и ласково улыбается, и снова этот взгляд полный всепоглощающей любви. Кай сердито говорит: "Я больше не могу работать под руководством этого старого хрыча" и начинает жаловаться на работу, на начальника, на маленькую зарплату, на жизнь в целом, и нет уже тихой семейно радости, весь вечер отравлен горькой обидой...
А вот другая картинка, Мариетта уже на восьмом месяце, у неё большой живот, и ей тяжело лишний раз двигаться, но она всё так же доброжелательна, всё так же следит за порядком в их уютной квартирке, всё так же готовит для мужа вкусности. Друзья пригласили Кая на футбол, и он рад вырваться из дома, хоть и понимает, что жене будет тоскливо и одиноко, что жена молчаливо рада, когда он просто сидит дома, читает газету или работает за компьютером. Но Кай не может и не хочет остаться, он торопливо доедает оладьи и знает, что друзья уже сидят в машине под окном, ждут его. Он куртке и ботинках, оставил на полу грязные следы, но это ладно, Мариетта уберёт, она молодец. Кай закрывает банку с вареньем, хочет убрать её в шкафчик, но он нервничает и торопится, банка выскальзывает из рук, разлетается на тысячи, кажется, осколков, как то самое зеркало Тролля.
Кай ёжится как от озноба, смотрит на пол и видит осколки с разлитым вареньем, потом с извиняющимся видом смотрит на жену, а за окном сигналит машина, и он беспомощно озирается, понимает, что не успеет убрать. "Иди" - тихо говорит Мариетта. "Я всё уберу, а ты сейчас не успеешь, иди" Он облегчённо кивает и выбегает из дома, хлопнув дверью. Друзья рады его видеть, они оживлённо болтают, а он не принимает участия в разговоре, он думает про жену, которая сейчас с трудом наклоняется и убирает эту злосчастную банку, ей мешает живот, ей тяжело и, наверное, даже больно, но она не попрекнёт его потом ни словом, она будет рада, что он отдохнул с друзьями. Для неё кажется, не составляет труда жить его радостью...
А потом родился сын, и жена удивительно похорошела, она и раньше была симпатичной, просто Кай настолько к этому привык, что не замечал особо. А после рождения Ганса Мариетта стала настоящей красавицей, во всём её существе появилась какая-то внутренняя уверенность и серьёзность, и взгляд её любящий стал ешё глубже, ещё мягче, ещё нежнее. Кай иногда ловил себя на том, что любуется женой, но он никогда не сказал бы ей об этом, он только сосредоточенно и совсем уже привычно хмурился и воскрешал в памяти медового цвета волосы и зелёные глаза. А Мариетта возилась с сыном, тихонько пела ему колыбельные или какие-то смешные детские песенки, постоянно целовала его в макушку, которая пахла молоком и травой, и муж иногда завидовал малышу, только сам не понимал, в чём же. А однажды ночью он проснулся от негромких всхлипов, он подумал сначала, что это капризничает малыш, и хотел уж встать и покачать кроватку, но потом увидел жену, которая сидела с края постели, кормила сына и тихо-тихо плакала. "Маленькй Ганс, я так хочу, чтобы папа любил хотя бы тебя, он полюбит тебя когда-нибудь, малыш, а мне хватит того, что я его люблю, и вы будете счастливы" - тихо шептала она, а ребёнок смешно морщил маленький носик и жадно причмокивал. Кай тогда постарался поскорее уснуть и договориться со своей совестью, ему это удалось. Мариетта с утра никак не показала своей грусти, она как всегда улыбалась, ласково смотрела на мужа, радовалась улыбкам малыша.
Иногда Кай украдкой разглядывал спящую рядом жену, если он просыпался раньше. Он смотрел на чёрные кудри живописно раскинувшиеся по белой подушке, на едва различимую россыпь веснушек на носу, на пухлые губы, которые улыбались даже во сне, и он тоже криво улыбался, чувствуя щемящую нежность к женщине, которая жила рядом с ним, воспитывала его сына и так безудержно, так безнадёжно любила их обоих...
- Ну что, вспомнил. мальчик мой? - с улыбкой спросила Бабушка с удовольствием наблюдая, за выражением лица мужчины
- Вспомнил, - ошарашенно пробормотал Кай - Но почему никто не сказал мне об этом раньше?
- Ты не спрашивал, дурачок, - пожала плечами Бабушка - А теперь пойми, малыш, Герда спасла тебя, она совершила подвиг, а Мариетта, эта милая девочка разве она не совершает подвиг каждый день? Задумайся, ведь она живёт с тобой и терпит твою грубость и невнимание, она прощает тебе всё, она бережёт тебя, где ты был бы без неё? - беспощадно закончила свою речь Бабушка, и Кай вдруг всё осознал, понял то, к чему он долго шёл.
- Я пойду к ней! - вскочил он и сорвался с места - Я немедленно пойду к ней, она же там сейчас совсем одна, я обидел её вчера, а Ганса нет, и ей не с кем поговорить, я пойду.
- Иди, - мягко кивнула Бабушка - И подари ей что-нибудь, - добавила она в спину убегающему Каю.
Мужчина вышел на улицу и торопливым шагом, почти бегом направился в сторону дома. Он услышал слова Бабушки про подарок и раздумывал теперь, что подарить Мариетте? Идеальный подарок - роза, но у него не было сейчас времени, чтобы вырастить цветок. На глаза ему попалась цветочная лавка, он зашёл туда и спросил у приветливой толстой Берты, какой цветок лучше подарить жене.
-Фиалку, - уверенно ответила Берта и показала ему горшок с очаровательной фиалкой, которую Кай тут же купил.
- Ты стал таким взрослым, Кай, - добродушно улыбнулась цветочница - Заходи почаще, мальчик.
- Хорошо, - неловко пробормотал Кай, обещая себе непременно навестить всех старых друзей, все места детства и сделать это с женой, чтобы отпустить, наконец, свою застарелую никому ненужную боль и обиду.
Он вернулся домой, бесшумно открыл дверь ключом, тихо-тихо снял тяжёлые ботинки, повесил куртку и зашёл в комнату. Мариетта гладила его рубашки, из кухни доносились соблазнительные пряные запахи, а на стенке тикали ходики.
- Прости меня, - едва слышно пробормотал Кай - Ради Бога, прости меня за всё, - добавил он громче и увереннее, подошёл к жене и протянул ей горшок с фиалкой - Я купил это для тебя.
- Мои любимый цветок, - улыбнулась Мариетта - Мне так приятно, родной. Где же ты был, я всю ночь глаз не сомкнула.
- И за это прости, - снова тихо попросил Кай - Я виноват, но я сегодня многое понял.
Он подошёл к жене, осторожно поцеловал её в висок, так как это обычно делал она и прошептал ей на ухо "Я тебя люблю".
Он никогда не говорил этих слов, и Мариетта удивленно подняла на него глаза, засиявшие такой ясной радостью, что он понял, он не соврал, он её правда любит.
Он любит её давно, может, даже он любил её всегда, просто сам этого не понимал.
Кай осторожно коснулся губами её губ, крепче прижал к себе, мягко потянул за собой в спальню и подтолкнул к кровати... Никогда до этого он не был с ней так нежен, никогда до этого не чувствовал такого блаженства и понимал, что теперь Мариетта принадлежит ему полностью, а она чувствовала, что муж не просто машинально и привычно ласкает её тело, а правда любит её, целует и ласкает её обнажённую душу, и ему нужна эта душа, ему нужна эта любовь, ему нужна она.
- Мари, - выдохнул он с благодарностью, и она тихо заплакала от радости, обычно, он молчал в такие моменты, иногда прикусывал её плечо, и она знала, он делает так, чтобы не назвать случайно другое имя. Но теперь то имя было забыто и с благодарностью отпущено на свободу.
- Мари, - снова выдохнул он, обнимая её крепко, крепко, придавливая разгорячённым телом - Мари..
И это было ответом на невысказанный вопрос:
- Любишь?
- Люблю
- Правда любишь?
- Правда
она поняла всё без лишних слов. Теперь он по-настоящему любил её, в комнате за стеной тихо тикали ходики и шипел утюг, муж уснул, совершенно обессилев, а она нежно перебирала его волосы, и не могла взять в толк, как же она может думать о ходиках и утюге, когда появилось такой счастье.. "А Бабушка была права" - неожиданно подумала она "Надо просто ждать и верить" Она вспомнила длинные доверительные разговоры с его Бабушкой, вспомнила свои слёзы и добрые слова утешения, вспомнила обещание, данное перед алтарём любить своего мужа и в горе и в радости, успокоенно поцеловала его в макушку и тоже уснула, прильнув к нему и телом, и душой.
В комнате тикали ходики, за окном свистела метель, а в их уютную квартирку пришла любовь и, видимо, решила навсегда остаться с ними...
Весной вернулся Ганс. Он пришёл повзрослевший, с зародившейся уверенностью во взгляде.
- Я сложил слово "вечность", - устало сказал он - Но мне не нужен весь мир, ведь у меня есть вы. Я не мог без вас. Я вернулся. А это Королева передала тебе, - он протянул Каю пару коньков, и тот засмеялся чистым и звонким смехом, таким, как был у него в детстве.
- Стерва, - с восхищением сказал он и крепко обнял сына - Прости меня, Ганс. Я очень тебя люблю.
- Я знаю, - снова устало улыбнулся мальчик - Потому и сложил это холодное слово. Я думал о вас.
- Вот видишь, - ласково сказала мужу Мариетта - Я же говорила, что у него своя история.
- Мама, а ты стала такой красивой, - удивлённо заметил вдруг Ганс - Как так? Что случилось?
- Мы ждём ребёнка, малыш, - ответил за Мариетту Кай - А сейчас пойдём навестим Бабушку, и ты расскажешь, как же тебе удалось сложить холодную "вечность".
До домика Бабушки они ехали на автобусе, сидели втроём на последнем сидении, сын крепко держал обоих родителей за руки и спал, утомлённый выпавшими на его долю приключениями.
Кай любовался своей женщиной и своим ребёнком и думал о том, которому ещё только предстояло родиться.
-Мариетта, - нежно шепчет Кай - Мариетта, я люблю тебя.