"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
а почему я раньше не видела это фото? его не было? или это я тормоз?
говорят, это из твиттора милого Марка не знаю, поверю на слово я не читаю твиттор (банально не умею, меня нервирует малое количество букв и запутанная система ссылок и переходов)
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
Колыбельная для брата
Майкрофт Холмс любил своего младшего брата. В первую же секунду, когда родители показали ему младенца, Майкрофт понял, что будет тяжело. Но очень интересно. Он не ошибся, Майкрофт даже уже тогда практически никогда не ошибался. Было интересно. Чем старше становились братья - тем интереснее. Только вот Майкрофт понял, что их дороги разойдутся. Мальчик был слишком самостоятельным, хотел быть независимым, и очень странные мысли роились в его темноволосой головёнке. Старший брат смотрел на такого самостоятельного, такого не похожего на него человечка и ничего не говорил, учился скрывать свои чувства. Младший, впрочем, тоже неплохо овладел этим искусством. А потом родился Шерлок. И оба старших брата полюбили это маленькое вопящее недоразумение какой-то странной любовью, очень странной, ещё немного, и эта любовь была бы болезненной, но фамильной чертой всех Холмсов было умение не переступать грань. Средний ушёл по своим странным дорогам, по тем путям, которые знал только он. Это достаточно сильно подкосило Мамулю, и все силы были брошены на Шерлока, чтобы он вырос толковым человеком. Маленький паршивец не вполне оправдал ожидания, но рядом с ним были толковые и правлиьные люди, которые не огорчали своих родителей. Впрочем, это как посмотреть. А потом они встретились, и, конечно, понравились друг другу, иначе и быть не могло.Их тянуло друг к другу, а Майкрофт, так получилось, знакомил братьев. Старший с жадностью расспрашивал о младшем, и всё никак не мог поверить, что маленький, самый маленький, когда-то смешной и нелепый вдруг вырос в такого красивого и умного мужчину. "Для него вдруг, а я всё это видел, имел счастье наблюдать взросление Шерлока" - думал Майкрофт, но вслух ничего не говорил. Только идиоты зря сотрясают воздух, констатируя очевидное. - Встречались с ним за чашкой кофе, беседовали о Шерлоке, - выходит из себя Джон, и Майкрофт впервые ненавидит этого правильного во всех отношениях человека. Правильный, несгибаемый, верный Джон, стойкий оловянный солдатик, и Майкрофт знает, что это лучший из лучших, кого мог выбрать Шерлок в старшие братья (а по совместительству ещё и телохранитель и самая настоящая нянька) Майкрофту кажется, что его пытают, но он тоже стойкий и несгибаемый, он не подаст и виду. А потом его братьев пытают у него на глазах. Средний с детства боялся пытки словом, а младшенький боялся боли. К ним применяют самые жестокие пытки, оказавшиеся в арсенале, и Майкрофту больно от того, что он не может ничего сделать. Снова молчит и держит себя в руках. Средний спасает младшенького, выталкивает, с того света, поёт странную колыбельную и находит единтсвенно правильные слова, которые смогут убедить Шерлока выжить. Майкрофт не знает, кому из них это всё приснилось, ему или младшим братьям, не понимает, в чьей голове это происходило. Майкрофт уже давно многого не знает и не понимает, да, давно, с той секунды как увидел двух этих паршивцев на крыше, ведь мальчиков всегда тянет туда, где опасно, мальчики любят ходить по самому краю черты. Майкрофт думает, что брат никогда не пел малышу колыбельные, но, может, ещё не поздно всё исправить хотя бы сейчас? Когда Шерлок притаскивает в дом Билли, как всегда самой первой всё понимает Мамуля. Потом - Майкрофт. В общем-то здесь и понимать особо нечего, просто Шерлоку тоже нужен младший брат, которому он однажды споёт колыбельную, чтобы спасти. "Даже не думай", - хочет сказать Майкрофт бестолковому младшему брату, но, конечно, не говорит. А потом снова надо спасать Шерлока, и Майкрофт с Джимом привычно делают это вместе.
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
когда-то моим любимым анекдотом был: Вперррвые на арене, женщина с бородой, без сисек, с членом с недавних пор я не люблю этот анекдот, он меня и всю Европу огорчает ещё мне нравилась шутка, мол, мало кто знает, но Коэльо пишет свои книги, собирая статусы пятнадцатилетних девочек из "контакта" что-то мне смешно ну правда
На сайте размещено видеообращение 66-летнего Коэльо к пользователям "Вконтакте".
"Добро пожаловать на мою официальную страницу в социальной сети "Вконтакте". Если мое издательство не будет обновлять ее на регулярной основе, дайте мне знать об этом! Потому что вести страницу "Вконтакте" очень важно для меня. Всё больше и больше мы общаемся друг с другом. Я имею в виду, писатели и читатели. И нам нужно место для этого. И друзья, которые смогут переводить посты. Так что давайте строить более тесные отношения!" - обращается к поклонникам писатель.
Первая запись на странице Коэльо гласит, что сейчас идет активная работа над переводом его нового романа "Адюльтер" на русский язык.
"Хотел поделиться с вами новостью, что меньше чем через месяц у меня будет в некотором роде "юбилей": за все то время, что меня публикуют в России, общий тираж моих книг на русском языке превысил 15 миллионов экземпляров. Это стало возможным только благодаря вам. Я искренне рад, что мои книги так популярны в России. <...> Кроме того, идет активная работа над переводом моего нового романа "Адюльтер" на русский язык. Новости последуют!" - сообщил писатель.
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
от Скайла Лайма 1. Вы довольны своим отражением в зеркале? 2. Хотели бы вы уехать из страны? Куда? И на какое время? 3. Часто ли ваша работа приносит вам радость? 4. Вы любите сюрпризы? А как реагируете на них? 5. Хотели бы вы отправится в космос? 6. Кем вы хотели стать? Получилось? 7. Считаете ли вы себя везучим человеком? 8. Вы бываете на встречах одноклассников? 9. Любите ли вы нарушать правила? 10. Часто ли собираетесь круто изменить свою жизнь? 11. Вы улыбаетесь незнакомым людям, если они улыбаются вам?
читать дальше1. Думаю, что нет потому что мне всё время кажется, что это не я ну то есть я смотрю на свои фотографии и понимаю, что я тогда была другой ну, я не знаю, я это или не я по своим ощущениям я всегда разная и могу быть рыжей, блондинкой или бритой, если захочу а в зеркале всё не так подозреваю, вопрос был не об этом мне не нравится эта девочка, я хотела бы, чтобы у неё была красивая фигура, может, другого цвета глаза, другие губы но,почему-то говорят, у меня хорошая улыбка не знаю
2. Не навсегда потому что никогда никогда никогда нельзя путать туризм с эмиграцией ещё надо трезво смотреть на вещи, меня там никому не надо не в моей стране а ещё я бы не смогла жить не в моей стране (папа говорит, что это называется "крепостническое привязанность к одному месту" и даже недоволен этим, мол, я молодая, должна путешетсвовать, иметь сто тыщ амбиций и реализовывать самые смелые идеи) а я не хочу а вот пожить хотела бы в другой стране я хотела бы пожить в Италии, да, определённо хотела бы очень очень сильно а вообще у меня вся жизнть впереди может, ещё и поживу где )) ну как минимум в ближайшее время предстоит год в Германии ))) дай Бог всё сложится
3. Часто то есть я не знаю, я считаю, что у меня две работы основная, которой я занималась весь год, я её всё равно не могу назвать работой потому что мне кажется, работа, вот по-настоящему работа это то, что навсегда, то, что ты любишь и да это то, что приносит радость вот моя основная работа она очень сильно временная она была у меня этот год, думаю, больше не будет потому что я молодая и амбициозная, в конце концов но она приносила мне радость коллектив, разговоры с людьми, внезапные премии, когда совсем не ждёшь ))) ну и без лулзов не обходилось а ещё у меня есть работа, которая не основная де-юро, но я считаю её работой де-факто няня или гувернянька не всегда, по вызову, поди знай, достойная ли это плата но это то, что я вижу работой, то, что я люблю всей душой, то, что приносит мне радость и в чём я иногда даже вижу смысл своей жизни
4. Люблю устраивать и люблю когда мне устраивают и ещё думаю, вот человек делал это, придумывал, это же прекрасно каждый раз радуюсь и очень уливляюсь мне? правда мне? а почему? спасибо!!
5. Нет Иные там не могут выжить я не смогу всё не смогу, и по физической подготовке не смогу и метафизически не смогу всё это вместить
6. Пятилетний я проклял бы сегодняшнего меня за что что у меня нет пони, и я не пират я хотела стать "верной супругой и добродетельной матерью" у меня должен был быть муж и много очаровательных детишек я пока не стала пока ключевое слово "пока" такие дела
7. Да мне очень часто и, кажется, незаслуженно везёт в мелочах (и я их все запоминаю) и очень по-крупному я могу жаловатсья, ныть и гундеть, но на самом деле я везучий человек, слава Богу
8. У нас их не было не знаю, будет ли общаюсь с теми, с кем общалась, в общем-то хватает, были слабые попытки устроить встречу класса, но как-то не срослось не всем, видимо, очень сильно хотелось не знаю, может, потом станем постарше, захотим увидеться, будем больше ценить друг друга и наше общее прошлое
9. Не люблю, но нарушаю
10. Часто иногда даже что-то делаю для этого
11. Детям всегда, даже если они не улыбаются взрослым.. а не знаю я стараюсь не улыбаться на самом деле потому что это душераздирающее зрелище, у меня тонкие губы, а толстые щёки подпирают рот и не дают улыбатсья так красиво, как умеют все нормальные люди, чтобы были видны зубы я не умею, мечтаю когда-нибудь увидеть свою улыбку с зубами. но увы и ах поэтому предпочитаю не но могу забыться и улыбнуться, если мне действительно хорошо или там действительно понравился человек
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
на работе всё ещё занимаюсь ерундой вместо того, чтобы заниматься делом опять же в закромах ХА нашла эту фотографию
и вопрос о том, почему у него цепочка скреплена булавкой, зачем он её так хранит, и что это вообще такое и я тогда предположила, что эту цепочку ему подарила девочка Катинка, которую он жестоко обманул с которой они подружились на съёмках когда они лезли на самый верх высокой башни, девочка висела у него за спиной, и ему было очень тяжело, но он умудрялся говорить беспечным тоном, что теперь между ними есть совершенно особенная связь, крепкая как звенья якорной цепи он рассказывал про якоря и про корабли которые бороздят просторы большого театра про настоящую крепкую дружбу а тяжело ему было не потому что на плечах висела девочка, а потому, что Тарсем хотел делать настоящую трепанацию черепа и Ли судорожно думал, что можно предложить взамен потом они добрались до верхушки башни, бросили медальон, радостные спустились вниз (хорошо что цивилизованным путём, по ступенькам) и девочка убежала играть Ли последнее время не отходил от неё, чтобы защитить если что и вот увидел, как девочка возится с куклой ему в голову пришла идея, он спросил Катинку не хочет ли она, чтобы её маленькая подружка кукла Долли тоже снялась в кино и стала звездой Катинка согласилась, и Ли отдал Долли Тарсему, придумал пошаговые сцены с куклой, втыкание булавок и вытягивание из головы ткани Тарсему почему-то понравилось ну то есть Ли не знал почему, или делал вид, что не знает. А на самом деле Тарсем именно таким способом и подгонял своих актёров, подстёгивал их креатив - запугивал действенный метод, нельзя не признать а потом когда съёмки закончились, Катинка подарила своему старшему другу цепочку. И он обещал больше никогда не врать и сказал, что с ним всё будет хорошо, и их дружба будет крепкой, как якорная цепь, пока цепочка не порвётся и вот она порвалась по идиотской случайности, и Ли просто места себе не находил но Дин с Эйданом дали ему эту булавку, и это очень важный момент и своеобразный акт дружбы просто никто об этом не знает а вот Люк как всегда всё знал поэтому он накрепко соединил звенья этой цепочки, и она больше не рвалась никогда никогда а Ли больше никогда не врал своим женщинам
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
сижу и медленно или даже не медленно деградирую и разлагаюсь на работе а мне надо писать диплом, а мне надо записать свои рассказки, которые толпятся в голове и даже немного мешают от того, что я их всё ещё не записала и никому не рассказала, а мне надо делать флюорографию, а мне надо купить титановую серёжку и вставить в ухо вместо большой штанги а мне ещё много чего надо, но сейчас я ещё и пообедала, и мне совсем лень поэтому вот вам пока не моё, а гениальное (рылась по закромам ХА)
Перо скрипит, на бумагу ложатся ровные строчки: его почерк – это еще один предмет гордости, ровные, чуть наклонные буквы с неуловимым налетом готичности. В ответ ему достанутся прыгающее, торопящиеся куда-то буквы-лягушонки, то с острыми уголками, то округло-мягкие, то устойчивые, то словно падающие на соседей. Впрочем - он не может этого не признать - при общем взгляде на страницу не возникнет ощущения пестроты, текст выглядит монолитно и единообразно ровно настолько, чтобы не скатиться в занудные прописи, но и не быть раздраем несостоявшейся личности. Да и какая, на самом деле, разница. Главное ведь не это… Письмо 1. Ты спрашиваешь, почему в мире так много зла и несправедливости? Право слово, я с наивностью, недостойной декана Слизерина, полагал, что ты все же оставил эти вопросы в коридорах третьего курса, вместе со своими ошибками в Перечном зелье. Но, видимо, ты предпочитаешь носить их с собой, подобно неудачам в заклинаниях нападения. В конце концов, это твой выбор. Да-да, твой, замечу, добровольный выбор – и отказ от умения нападать, и вечные страдания по вселенным в капле росы. В этом я не могу тебе помочь. Даже если бы и хотел. Письмо 1 – ответ. Дорогой мой Профессор (и прекратите корить меня за привычку восторженно прописывать заглавную букву, я даже вслух всегда произношу ваше звание только так, с прописной), это прекрасно! Спасибо вам за этот ответ, он все расставил на свои места. Конечно, ведь это так просто – осознанный выбор добра и сострадания. Ведь я должен был понять это раньше, еще когда нам пытались вдолбить латинские премудрости того самого третьего курса. Но даже университетского курса латыни мне, почему-то, не хватило для понимания таких элементарных вещей, а ведь в этом языке заложено всё. Кроме, конечно, сонетов Шекспира – о, так и вижу, как вы сейчас нервно вздергиваете бровь! Обещаю, что при следующей встрече я снова вам что-нибудь прочитаю, на этот раз так, чтобы вы обязательно почувствовали всю красоту и мощь этого бесконечно прекрасного стиха. Кстати, когда вы снова собираетесь в Лондон? Письмо 8. Нет, нет и еще раз нет. Я категорически против того, чтобы ты снова использовал Бодрящее зелье. В конце концов, в этом месяце ты и без того уже исчерпал свою норму. Я догадываюсь, что ты начнешь рассказывать о том, как тебе не хватает часов в сутках, но могу только порекомендовать меньше перечитывать вирши своего любимого стратстфордского бумагомарателя. И я не собираюсь отправляться в Визенгамот за нарушение всех прав и устоев этики медицины и зельеварения только потому, что какому-то мальчишке втемяшилось в голову успевать как можно больше за один оборот планеты. Даже не думай. Письмо 11 - ответ. Дорогой мой Профессор, неужели вы думали, что я не замечу вас даже на самом заднем ряду балкона?! Но почему, почему вы не подошли ко мне после, ведь я так давно не видел вас! Поверьте, эта встреча взбодрила бы меня куда больше любых зелий (за это отдельное спасибо, без них я совершенно точно ничего не успел бы). Я неимоверно рад (не будь вы слишком строги по этому поводу, я, не задумываясь, вписал бы здесь слово «счастлив», но вы слишком тяжело воспринимаете такие заявления), что мне удалось заставить вас взглянуть на Шекспира чуть благосклоннее, чем раньше. Уже ради одного этого стоило бы идти в актеры! Вы пишете, что вам понравилась моя игра, что вы поверили происходящему – а что может быть ценнее, чем такая похвала от вас. Поверьте, я понимаю всю ответственность всех тех смыслов, которые я вкладываю в эти слова. Особенно меня радует, что я, однажды дав себе слово никогда, ни при каких обстоятельствах не пользоваться на театральных подмостках магией, сумел так завладеть вашим вниманием, заставил так поверить в страдания и переживания моего персонажа. Не упущу возможности лишний раз подчеркнуть, что дело не только во мне, но и в авторе пьесы, я не могу удержаться от этой шпильки, простите, дорогой Профессор! Обещайте мне, что в следующий раз обязательно меня дождетесь. Вы слишком редко выбираетесь в Лондон, чтобы сбегать, не повидавшись со мной. Письмо 21. Не могу не признать, что все твои находки и наблюдения (включая цвет волос) – несомненная и неоспоримая удача, но предоставляю тебе право самому разбираться с Люциусом, который решил, что ты недостаточно аристократично (он выразился иначе – «недостаточно злодейски», а остальные его высказывания я опущу из соображений цензуры) носишь трость. Ты давно сетовал, что крайне редко видишься с мистером Малфоем – в ближайшую субботу мы будем в твоем полном распоряжении весь вечер. P.S. Хочу заметить, что я не согласен с оценкой мистера Малфоя (хотя, конечно, ему виднее). Особенно в сцене с охранником злодейства предостаточно. Полагаю, что Люци просто завидует твоему великолепному замаху, хоть и прошипел по этому поводу сквозь зубы, что «сразу видна привычка играть в этот ваш дурацкий настольный теннис». P.P.S. Даже Минерва, которая никогда раньше не была замечена в склонности к маггловскому кино, подошла ко мне вчера вечером со словами «Я по-прежнему считаю, что в его случае Шляпа ошиблась, но нельзя не признать, что Слизерин дал ему очень много». P.P.P.S. В конце концов!!! Том, ты действительно ошеломляюще, неимоверно великолепен! Думаю, если бы настоящий Локи имел хотя бы одну сотую часть твоего шарма, обаяния и, одновременно, мрачности, никакой Асгард не устоял бы. И еще одно: Шляпа никогда не ошибается. Оттиск торопливой записки, едва видный поверх письма Люци, от того, что ты будешь ныть, суббота быстрее не наступит. Советую тебе пока на досуге задуматься о том, что мягкотелость и сиропообразность далеко не всегда тождественны той доброте, умению сострадать и внутренней не только несгибаемой твердости, но и радости (сказал бы святости, да самого с души заворотило от патоки), которая всегда, с самого первого курса была присуща Тому. И которую вы все предпочитали считать всего лишь ошибкой старого куска фетра, не замечая, что именно этих качеств так не хватало факультету уже много веков. А ведь когда-то они были ему весьма присущи.
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
флешмоб такой
Правила: 1. Всегда постить правила. 2. Ответить на вопросы, которыми вас осалили, и задать 11 своих. 3. Отметить 11 человек. 4. Проинформировать, что вы их отметили.
1. Есть у вас ли настольная книга? Если да, то какая и почему именно она? 2. Ваш первый фандом? 3. Любимый жанр фильмов и почему именно он? 4. Активный или уютный отдых? 5. Что вас особенно привлекает в людях? 6. Любимый вид искусства? 7. Есть ли автор, который говорит "вашими" словами "ваши" мысли? 8. Музыка или текст песни? 9. Часто ли вы советуете друзьям что-либо почитать/посмотреть? Это то, что нравится вам самим или то, что может понравиться именно этому человеку? Или? 10. Нас уважают за наши достоинства, а любят - за недостатки. Так ли это? 11. Часто ли бывает так, что то, что нравилось, стало бесить?
читать дальше 1. Не знаю, можно ли назвать это настольной книгой в прямом смысле этого слова, но полагаю, что есть "Идиот" Достоевского очень люблю, часто читаю любимые моменты, обязательно перечитываю каждый год от начала и до конца, и что меня саму удивляет "обязательно" это не в смысле по обязаловке села и перечитала, но вот получается так перечитывать обязательно необходимо оно мне почему? первая книга Достоевского, невероятный Евгений Миронов (да, они стали для меня неразделимыми, а чего ещё ожидать от впечатлительной девочки 11 лет) и вкус настоящего русского языка когда немного попробуешь, самую малость ухватишь, уже потом жить без этого не можешь и ещё полагаю, что книга "Станция метро Сталинград" Виктории Платовой когда меня спрашивают про что эта книга, я мучительно не нахожу слов в целом про любовь в частности про становление личности, про отношения отцов и детей, про истинные ценности, с любовью про Петербург (и да, почти Петербург Достоевского) и ох, как глупо я рассказала, боюсь, что никого не вдохновила а хотелось бы всем сказать, что читайте обязательно, это книга, которую надо читать, правда и ещё она немного про меня
2. Честно говоря, не совсем понимаю, что такое фандом то есть вот это когда пишут фанфики? или ассоциируют себя с героем? или собираются (вживую или в интернете) на предмет поговорить об этом? просто когда ты в детстве заворачиваешься в занавеску и машешь лыжной палкой, и ты смелый воин - это фандом? а когда придумываешь окончания книг потому что тебя что-то не устроило в исходнике - это фандом? а когда с одноклассником на уроке вместо учебника математики читаешь взахлёб одну на двоих книгу про Гаррепоттера, а потом на перемене взахлёб же обсуждаешь - и это фандом? видимо, Гаррепоттер, если так вдуматься и да, кажется, я всё ещё ни в каком фандоме
3. Семейные фильмы..хм.... а это жанр? кажется, не жанр мелодрама что ли тогда? видимо, получается, что мелодрама, а почему, ну потому что они в большинстве своём добрые ещё про жизнь и можно поплакать
4. Уютный долго валяться в кровати и не вылезать из-под одеялки, читать книги (можно и вслух) смотреть вместе фильмы, есть вкусняшки, неспешно гулять играть в настольные игры, много смеяться, а вечером, то есть даже уже ночью рассказывать волшебные истории хотя иногда могу потащиться с друзьями пешком через весь город залезть на крышу, возможно, даже радостно там бегать или даже сорваться и поехать в другой город поздравлять с Днём рождения и огребать приключений или зимой в деревню вдалеке от цивилизации, но это всё потому что ворона птица смелая, сильная, но долбанууууутая безумно люблю купаться, много-много купаться, плавать, нырять, но думаю, что это как ни странно не активный отдых, а уютный
5. Главное, чтобы человек был добрый красивый или не очень, умный или особо умом не блещущий, весёлый или занудный, жадина или щедрый, юный или взрослый и дофига знающий о жизни, богатый или с ветром в карманах, красноречивый или не умеющий связать двух слов - мне кажется, это всё не главное, это всё может в любой момент измениться, но главное, самое главное, чтобы человек был добрым и тогда всё будет хорошо правда
6. Литература
7. Достоевский и Гумилёв а из сейчас мисси (хоть это и не щитово, конечно, потому что мы слишком часто думаем и говорим нашими словами) и Ro а ещё нередко LeeLana особенно когда дело касается Джонсонов, а именно Андерса и Тая
8. Текст, конечно музыку я, увы, не различаю а текст для меня крайне важен на самом деле, если мне советуют послушать какую-то незнакомую мне песню, я сначала читаю текст (если иностранный, то перевожу с трудом сама или с помощью машинного переводчика) и только потом уже слушаю мне так гораздо спокойнее
9. Да, часто и я жуткий эгоист и негодяй, я хочу, чтобы им тоже понравилось, раз мне нравится и если им не нравится, я крайне огорчаюсь вот прямо по-настоящему огорчаюсь потому что идиот, но стараюсь не показывать этого, в цивилизованном обществе живём всё-таки но, конечно, мне важно, чтобы ещё и это были именно вкусы этого человека поэтому особенно люблю говорить "думаю, тебе это понравится" и очень очень очень радуюсь, когда человеку нравится
10. Ой! внезапно многое стало мне понятно так вот оно что, какая прекрасная мысль, и я не знаю, но я буду её долго думать сдаётся мне, что не без того
11. Хм... кажется, нет ну, уж точно не бесить, а просто несколько... заставлять удивляться, что нравилось что ли но оно всё равно будет продолжать нравиться взять, например, моего несостоявшегося жениха потому что если перестало нравиться, значит и не нравилось, сдаётся мне
а свои вопросы придумаю немного попозже ладно?
LeeLana, спасибо за вопросы, мне было интересно на них отвечать
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
правда самый любимый праздник это День Победы наряду с Рождеством и Пасхой
поняла в этом году, что это о. Николай, тогда ещё семинарист Коля научил лично меня, что в этот день можно дарить цветы всем ветеранам, не только своим бабушкам, а всем и ещё они все в этот день становятся немного твоими, это уже не он сказал, это мои личные догадки а в тот день, уже почти десять лет назад он пришёл с большим букетом гвоздик и сказал, мол, пойдёмте поздравлять ветеранов и мы поздравляли и гуляли, и он купил мне тогда красный воздушный шарик и кока-колу в каком-то уличном кафе, а цены, как и положено в праздник, были взвинчены а потом мы смотрели салют и это был несомненно хороший день до этого я не думала, что можно поздравлять любых и всех бабушек и дедушек, кого захочешь до этого мы поздравляли своих, и покупали цветы, и папа давал букет брату, чтобы тот подарил его бабушке, объяснял, что лучше, если подарит мальчик - мужчина
я не знаю, почему я вспоминаю то, что было давно иногда у меня ощущение, что я почти разучилась жить настоящим, только прошлым и воспоминаниями или будущим и ожиданиями а это неправильно надо уметь жить настоящим, правда надо
в этом году был "Бессмертный полк" и нет, неправильно называть это акция, я не знаю, как сказать правильно волеизъявление народа? поступок народа? дело народа? и я рада, очень рада, что смогла в этом поучаствовать слава Богу и у меня нет слов, чтобы передать всё, что я чувствую я попробую там был дождь в тот день, но нет не в этом дело, снова не о том за окном шёл дождь и рота красноармейцев там было много людей, и у всех были портреты родных, и мы сделала фотографии двух дедушек и бабушки,и я заказывала это в последний момент, и я вымотала все нервы маме (а вот это я, конечно, скотина, тут только односторонняя вина, только моя, не отрицаю) и я думала даже не идти, злила и злилась и очень очень очень очень очень боялась на самом деле я не знаю чего я боялась, просто чувствовала, что это будет что-то новое, доселе никогда неизведанное и так и получилось, это было огромное море людей, это была Память, это было единение, и знаете, это правда была Любовь и я держала портрет бабушки, и шла по Невскому с прямой спиной и впервые не пыталась сжаться и спрятаться, когда вижу много людей и стесняюсь, нет, я махала в ответ и широко улыбалась, потому что это была не я, это была Память, потому что сейчас они были живы во мне, и я не могла их подвести а потом тётя спросила меня, а что я чувствовала я не могу отвечать на такие вопросы, не умею что я чувствовала, что чувствовала, да ничего особенного, всего лишь, что живу
Поздравления дедушке )) И это опять я, и опять про дедушку, и мне даже не стыдно, так как оно только раз в году и вообще добровольно (и празднично )) ).
Как уже многие, наверное, знают, я веду дедушкин сайт vladimir-safir.narod.ru/ (то есть раз в пару дней очищаю гостевушку от дикого количества спама, но он создает посещаемость, дедушка ее проверяет и дико ей радуется, этой посещаемости, поэтому на защищенную гостевую я не перейду, мне проще удалять спамеров и радовать дедушку посещениями).
Это я к чему - погладьте котика поздравьте, пожалуйста, дедушку в его гостевой. Он про нее спрашивает регулярно, а я ему все говорю, что вот 9-го мая все и появятся, а пока все заняты. Так что, если вы сможете, напишите сегодня или завтра там пару строк! Это будет мега-круто и благородно с вашей стороны!!!
Я решила это запустить все заранее, так как к дедушке еду уже завтра в первой половине дня и было бы классно, если бы в гостевой уже что-то появилось и я бы ему торжественно это зачитала ))))
читать дальше объект (вещь, человек, животное), при виде которого начинаешь улыбаться
таких объектов у меня много, на самом деле было сложно выбрать например, мой медальон с Локи и Слейпниром, который подарила Лето, ношу всё время на шее, каждый день вижу и каждый раз улыбаюсь или мой Локи, которого подарили братья-итальянцы, тоже везде его с собой таскаю, сплю с ним, и каждый раз он улыбку вызывает милые безделушки, раставленные по разным углам квартиры (жутко их ненавижу, но всё равно они вызывают улыбку, у каждой своя история) книги в нашей домашней библиотеке и ещё много-много-много всего мисси, в конце концов ))) потом подумала, я ведь ещё не выкладывала Докторо-шапку, которую очень люблю мне её Ro связала все знали, что она гений? ну так вот, ещё раз сообщаю
шапочка и кошечка ну просто, чтобы было уютнее а шапочка с секретом, у неё дли-и-и-инные "ухи" и на этих ухах написана чистейшая правда о том, что Теннант секс и лучший мать и при мысли об этом я всегда улыбаюсь так же как и при взгляде на шапку
книгу, которую сейчас читаешь
электронную ))) но её было бы скучно фотографировать (хотя у неё заслуженная боевая обложка, один наглый котик, не наша Брана, а лысый, с которым я на новогодние праздники нянчилась, подрал её своими когтищ-щ-щ-щами) сейчас я параллельно две книги читаю "Хорошо быть тихоней" (читаю в оригинале, поэтому делаю это достаточно медленно) и перечитываю "Идиота" с удивлением поняла, что делаю это каждый год, вот уже десять лет, получается я люблю Достоевского, часто перечитываю любимые моменты, но вот "Идиота" раз в год обязательно от и до так я тоже могу и любимые моменты перечитывать, и пересматривать сериал тоже могу часто любимые моменты позже напишу про Достоевского ("Идиота" и Миронова) в моей жизни, про дрим-каст и про спектакли а пока вот, мой самый любимый момент, когда они с князем разговаривают, когда уже всё, закончилась Настасья Филипповна (как тогда в одиннадцать лет впечатлил меня этот момент и в фильме и в книге, так до сих пор любимый)
вид из окна
почему-то сфотографировала вид из суши-бара, в котором мы с мисси вчера сидели это улица Итальянская, хорошая надо сказать улица
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
в рамках флешмоба, в котором я обещала сфотографировать три вещи для *морра*
читать дальше вещь, которую ты чаще всего юзаешь, находясь дома. Будь то комп или чашка чая, не важно.
чай не пью, он горячий ))) с чашками сложно, у нас их много, они разные, я обычно беру любую, только недавно у меня появилась самая-самая любимая со Слейпниром, иногда пью из неё сок или горячий шоколад )) а вот с компом угадала )) мой ноутбук и ХА - то, что я чаще всего юзаю дома (это Эйдан, между прочим его Дин сфотографировал, урурур)
место, куда ты любишь ходить
я правда люблю здесь бывать это здесь добрые понимающие священники, здесь всех и всегда готовы выслушать и помочь Спасо-Преображенский собор а вчера как раз была служба и крестный ход
священник, который слева стоит, невысокий в камилавке, это о. Максим, который потерянный брат-близнец Томушки очень добрый и светло-восторженный
а это о. Владимир, он очень странно получается на фотографиях, в жизни всё ещё сложнее, он похож на католическую химеру, а потом берёт и улыбается или смотрит тепло и ласково сопереживает
свой завтрак) Ну, можно обед, если ты не завтракаешь)
я не завтракаю потому что во-первых, мне лень что-то готовить, во-вторых, я и так почти всегда почти везде опаздываю, в-третьих, завтракать не всегда хочется, чаще всего не хочется с обедом тоже достаточно проблематично на работе ем непонятно что, когда есть деньги более дорогой обед из полуфабрикатов, когда мало денег - совсем бомж-пакеты но вчера мы с мисси ходили в суши поэтому вот всяческая красота и вкуснота
мой любимый сливочный суп с угрём
и вкуснейшие роллы попросила "учебные палочки" просто мне нравится сам факт того, что они учебные, так здорово придумано, перевязать их резинкой и вставить салфетку а здесь мне дали специальное приспособление, так забавно
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
вспомнила тут и нашла один мой черновик это рассказ я писала, когда мне было лет тринадцать что ли как раз после того, как я сначала писала, а потом забросила этот рассказ, я совсем глубоко погрузилась в дела детского дома, то есть мы ходили тогда с ребятами к малышам, играли с ними а потом крестили детей, потом всё стало серьёзнее и больше общения и совместного общего всего и да, я даже тогда понимала, что во-первых, всё складывается слишком легко и просто, во-вторых, слишком много драмы на один квадратный сантиметр, в-третьих, люди так себя не ведут, так не думают, не делают и не говорят и да, я мечтала и мечтаю научиться писать жёстко и жестоко только красиво, а не розовые сопли в сахаре но, конечно, было бы нечестно отказываться от своих букв, от мыслей и мечтаний своих сопливых тринадцати лет сейчас я уже не помню, чем там должно было закончиться подозреваю, что главный герой должен был умереть (судя по названию и эпиграфу) эпично умереть, конечно но я не дописала и это к лучшему одна из любимых претензий моей матушки: "доведи хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь до конца, доделай хоть одно дело" увы и ах, мама, увы и ах специально не буду ничего исправлять и редактировать (и оформаление прямой речи тоже не буду править, это моя какая-то болзененная любовь неправильно оформлять прямую речь, угу) и дикое количество многозначительных Заглавных Букв убирать не буду хорошо хоть без многозначительных многоточий обошлось
Жизнь за Любовь
Жизнь без Любви, Или жизнь за Любовь – Всё в наших руках.
***
Он не любил это слово. Даже правильнее сказать, не знал. А ещё правильнее сказать, не хотел знать. Ему казалось, что с самого детства он высушивал, выжигал, уничтожал в себе это слово и это чувство – Любовь. Иногда он даже думал, что никогда и не умел любить, не знал, что это такое. Но будто в противовес этому выплывало из самой глубины памяти: - Папка, ты меня любишь? – Ну, конечно, малыш, разве я могу не любить моего мальчика?! – Пап, я тебя тоже люблю. – Я знаю, солнышко! – А знаешь как? – И как же? – Сильно, папа, до самого неба! – Малы-ы-ы-ш - ласково и немного с усмешкой. Но усмешка добрая, он понимал это ещё тогда, давно-давно. Тогда, когда ещё умел любить. Сильно любить, до неба…
Глеб тогда был счастливым, наверное, самым счастливым мальчиком в целом мире. У него не было мамы, не было братьев - сестёр, не было бабушек – дедушек и дядей – тётей. Но они все и не нужны были маленькому Глебушке – ведь у него был папка. И папка был безраздельно его – Глебушкин. С утра отец на целый день уходил на работу, возвращался домой усталый, но всегда ласковый и добрый. Он снимал в прихожей куртку, убирал её в шкаф, аккуратно мыл и натирал кремом ботинки, ставил в угол кейс, и наступало самое счастливое время: папино и Глебушкино. А больше и не было никого в целом мире. Чем взрослее становился мальчик, тем яснее он понимал это, тем острее он нуждался в отце. Это была их любимая игра: - Папка, ты меня любишь? А я тебя тоже люблю, до неба. – Я знаю, малы-ы-ы-ш.
читать дальшеИ вдруг всего этого не стало. Мгновенно. Просто не стало на Земле его папки. Обычным весенним вечером его убил мужчина в чёрной кожаной куртке. Убил точно и аккуратно, выстрелом в упор, выхватил из леденеющих рук кейс и убежал, скрылся в темноте. Вмиг исчез, будто не было его никогда. А Глебушкин папа остался лежать на земле, он силился приподняться на локте, но у него никак не получалось. На белой рубашке, которую Глеб собственноручно стирал для любимого папки, расползалось красное пятно, похожее на большую неровную розу.
Всё это видел маленький восьмилетний Глебушка. Видел, как убегал мужчина, как упал на асфальт отец, как текла на тротуар кровь. Он расширенными от ужаса и удивления глазами смотрел на папу, а тот, оставив бесполезную попытку приподняться, собрал все свои силы и чётким спокойным голосом сказал: «Глеба, сын, слушай внимательно. Я никогда не разрешал тебе открывать этот кейс, тебе не надо знать, что там. Я умираю, и мне уже ничего не поможет. Сейчас ты позовёшь людей, тебе я тоже ничем помочь не могу. Только одно: не говори про кейс, никому, даже случайно, ты никогда его не видел, ничего не знаешь, понял?» Отец закашлял, у него изо рта потекла кровь. «Прощай, сына» - едва слышно сказал он «И помни, что я тебя люблю, всегда помни, малы-ы-…». Так и не договорил отец, захрипел, поднял с трудом правую руку, успел перекрестить сына на прощание, последний раз дёрнулся в судороге и умер.
Глаза он зажмурил сам, понимая, что бессмысленный остекленевший взгляд может напугать сына и, желая помочь ему последним, что ещё было возможно для него в этой жизни. Глеб ещё мгновение стоял, не в силах шевельнуться, а потом тонко и пронзительно закричал – заплакал. Маленький переулок был тих и безлюден, Глебушка рванулся в сторону оживлённой улицы, не разбирая дороги, бежал вперёд, искал хотя бы кого-нибудь, чтобы не остаться совсем одному, наедине с этой страшной бедой. Выбежал на дорогу и услышал страшный визг тормозов. Чёрный джип чудом успел затормозить буквально в сантиметре от мальчика. Из машины выскочил бледный, насмерть перепуганный мужчина и сердито закричал: «Ты что, щенок, делаешь?! Родителей пожалей, нашёл место играть!» Он схватил Глеба за плечи и хорошенько встряхнул. Мальчик снизу-вверх посмотрел на него, жалобно сказал: «Там…пожалуйста…» и заплакал, забился в рыданиях. Мужчина растерянно смотрел на него и не знал, что делать «Что случилось, малыш?» жалобно спросил он, желая успокоить ребёнка, но, не умея этого. Глеб продолжал плакать и смог только выдавить неразборчиво сквозь всхлипы: «Та-а-а-ам» Открылась дверца машины, и из неё вышла женщина. Она знаком показала мужчине, чтобы он отошёл в сторону. Тот послушно кивнул, встал рядом с машиной и закурил, чтобы успокоиться. Женщина осторожно обняла ребёнка и ласково сказала: «Успокойся, малыш. Расскажи, что случилось. Ты чего-то испугался?» Мальчик доверчиво посмотрел на неё и, всхлипывая, сказал: «Да» «Расскажешь, что случилось?» - осторожно спросила женщина. Он кивнул и сказал: «Там. Помогите. Пожалуйста. Там мой папа» «Конечно, сейчас мы с мужем тебе поможем. Ты нас отведёшь?» «Да» Мужчина бросил недокуренную сигарету, взял Глебушку за руку и сказал: «Ну, пойдём, малыш» Они втроём пошли в тот переулок. В нём по-прежнему не было людей, только любопытный воробей прыгал по ладони отца. Женщина, увидев Глебушкиного папу, остановилась, мужчина едва слышно сказал ей: «Не ходи туда и уведи ребёнка», подтолкнул мальчика, в её сторону, а сам подошёл к телу, на ходу доставая из кармана мобильный телефон. «Пойдём, малыш» - немного дрожащим голосом сказала женщина, крепко прижала Глебушку к себе, и мальчик послушно и доверчиво пошёл за ней, не думая о том, куда она его ведёт, но чувствуя себя в безопасности рядом с этой ласковой женщиной. Он смутно и обрывочно запомнил, что было дальше. Приехала милиция, откуда-то вдруг появилось много разных людей, тело его папы загрузили в специальную машину. А его самого о чём-то расспрашивали сначала милиционер, потом какой-то мужчина в джинсовой куртке (Мальчик удивительно ярко запомнил его синюю джинсовую куртку, а на рукаве – чёрную неаккуратную заплатку). Глеб отвечал на их вопросы, рассказал, как его зовут, где он живёт. Рассказал о том, что они с папкой всё время жили только вдвоём, а мама где-то далеко, она почему-то не хотела жить с ними и ушла, когда Глеб был ещё совсем малышом и не умел ни говорить, ни ходить. Он помнил, что во время его рассказа, женщина ласково гладила его по голове, стараясь хотя бы немного помочь ему и утешить его. Потом были разные здания, разные милиционеры, бесконечные вопросы и Глебушкины ответы. И всё время, как спасение, Глеб ощущал свою руку в тёплой и ласковой руке доброй женщины.
А потом он вдруг оказался в детском доме, и женщина ушла, сказав ему на прощание: «До встречи, малыш, не скучай, мы с мужем будем тебя навещать» Глеб остался совсем один со своим горем. В детском доме было много детей, они хотели подружиться с Глебушкой, но он не хотел ни с кем разговаривать, а просто уходил, когда кто-нибудь пытался с ним заговорить. Воспитательница, чутко понимая, как тяжело маленькому мальчику, велела остальным детям не трогать новичка, чтобы помочь ему хотя бы немного прийти в себя. Глеб целыми днями грустно смотрел в окно или тихонько сидел, где-нибудь в уголке, не принимая участия в громких детских играх и возне. Если воспитатели просили его о какой-нибудь помощи, он беспрекословно всё исполнял, делал всё чётко и аккуратно, но будто машина, а не живой ребёнок. Глеб не считал время, каждый его день был похож на предыдущий один в один, и все они тянулись мучительно долго и медленно. Он не знал, сколько прошло времени, но в один из серых дней его навестила та женщина со своим мужем. Глеб побежал к ней навстречу, обнял её, уткнулся носом ей в живот и никак не хотел отпускать из своих объятий, а она гладила его по голове и нежно шептала ему на ухо что-то доброе и ласковое. Воспитательница обрадовалась улыбке, которая впервые появилась на лице мальчика. Всё время она видела его печальным. Если бы она только могла знать, как заразительно умел раньше смеяться Глебка, какие всевозможные весёлые проказы и игры он придумывали вместе с отцом, какой радостью обычно сияло его лицо. Но всё это осталось в прошлом, всё это погибло вместе с отцом. И Глеб знал, что больше он никогда в жизни не буде играть и улыбаться. А, может, он скоро умрёт, это оказывается вовсе не так страшно… Потом время посещения закончилось, и женщина с мужем ушли. Мужчина на прощание пожал Глебу руку, как взрослому, а женщина вложила мальчику в руку шоколадку и игрушечного зайца с удивительно грустными глазами, чем-то похожего на самого Глебушку. После их ухода, улыбка опять исчезла с лица ребёнка, и он снова замкнулся в себе, воспитательница никак не могла расшевелить и развеселить мальчика. Он смотрел вокруг печальными глазами, и воспитательница уже много лет проработавшая в детдоме, но всё равно не привыкшая к детской боли, не находила себе места и мучительно придумывала чем бы отвлечь Глеба от его тяжёлых мыслей. Отвлечь хотя бы чуть-чуть, чтобы не было у него больше такого потерянного и печального взгляда. Но в глубине души мудрая женщина понимала, что уже не будет мальчик искренне и открыто улыбаться.
Опять потекли серые дни, Глеб становился всё мрачнее. Потом снова к Глебушке пришла навестить его эта женщина, снова он, как маленький котёнок утыкался носом ей в живот, а она шептала ему что-то доброе. Женщина приходила к нему ещё несколько раз, с каждым разом она была всё грустнее, всё крепче прижимала к себе мальчика, с какой-то жадностью обнимала его и целовала. Глеб жил ожиданиями её прихода, едва завидев подходящую к воротам женщину, он бежал ей навстречу, обнимал её и не отцеплялся от неё до самого её ухода. Но наступил день, когда женщина пришла особенно грустной, она рассеянно погладила Глеба по голове и грустно сказала: «Малыш, понимаешь, я не смогу больше к тебе приходить, мы с мужем уезжаем в другую страну, мы никак не можем тебя взять с собой. А я хотела, очень хотела. Веришь, малыш?» Она пытливо заглянула Глебу в глаза, с какой-то надеждой ожидая ответа, ей очень важно было, чтобы мальчик всё понял, чтобы он ей верил. Сама того не заметив, она очень привязалась к маленькому человеку, заменившего ей сына, о котором они с мужем мечтали, но у них никогда не было детей. И надо уехать, а забрать с собой ребёнка нельзя. Хоть бы он понял и поверил, маленький, беззащитный человек! «Верю» тихо и очень серьёзно ответил мальчик «Я тебя люблю, малыш» - грустно сказала женщина, ласково целуя Глеба в макушку «Я тоже…люблю…» - неловко выдавил Глеб, крепко обнял женщину, резко развернулся и убежал. Он пошёл в спальню, забился в дальний угол, и не выходил оттуда до самого вечера. Воспитательница не трогала его и велела остальным детям не приставать к мальчику. Впрочем, они не очень и хотели: Глеб был для них чужим и непонятным. Глебушка видел в окно спину уходящей женщины и знал, что больше никогда никого в своей жизни он не полюбит. У него был папа, но теперь его не стало, была добрая женщина, но и она исчезла из его жизни навсегда. Значит, никого в этом мире нельзя любить? Тогда он не будет. Он есть сам у себя, а больше никто-никто не сможет ему помочь.
В тот день Глеб принял первое в своей жизни Решение. И, наверное, именно в тот день он стал взрослым. Просто никто этого не понял. Он и сам не понял, а объяснить ему было некому, теперь оставалось надеяться только на себя. Осенью мальчик снова пошёл в школу, во второй класс. Учился он без интереса, но хорошо и ровно, без особой радости получая свои заслуженные четвёрки, пятёрки и грамоты за хорошую учёбу. У него не было друзей и даже приятелей, но в школе никто тоже не хотел с ним дружить, слишком нелюдимым, и как казалось другим детям, скучным был мальчик.
Жизнь у Глеба была однообразной. Серой и безрадостной. Только одного хотел в своей жизни мальчик: суметь задавить в себе любовь. Со временем ему это удалось, и он сам поверил, что никогда-никогда в жизни не умел любить. Только одно он не мог забыть и задушить в себе: - Папка, я тебя люблю, до неба! – Я тоже, малы-ы-ы-ш… В восемнадцать лет Глеб уже не мог больше оставаться в детдоме. Теперь он уже и по закону считался взрослым. Директор детдома – Василий Иванович (за своё имя и характер прозванный детьми да и воспитателями Чапай) устроил большой праздник для нескольких восемнадцатилетних парней, среди которых был и Глеб, провожая их во взрослую жизнь. Чапай любил каждого воспитанника детдома и за столько времени совместного существования, действительно стал для всех детей настоящим отцом. Малыши даже звали его папа. Праздник, напутственные слова, шикарный стол – это всё официальная часть. А вечером он позвал парней к себе в кабинет, открыл бутылку вина и долго-долго разговаривал с парнями, разрешая спрашивать всё, что угодно и говорить о чём угодно. Много было сказано серьёзного и важного, много доброго и ласкового, много было воспоминаний из прожитого за эти годы. И за каждым словом, за каждым жестом и взглядом была видна Любовь. Только Глеб сидел молча и хмуро, не принимая участия в общем разговоре. Но от внимательного взгляда Чапая не укрылось то, что парень смотрел на всех с грустью, с глубокой, потаённой болью. Под утро парни расходились из кабинета Чапая хмельные от вина, воспоминаний и разговоров. -Глебушка, задержись, брат, пожалуйста – незаметно для других шепнул Глебу Василий Иванович. Парень удивлённо посмотрел на директора, но кивнул и задержался в дверях. -Давай с тобой поговорим - добродушно предложил Чапай. В ответ Глеб сумрачно кивнул и скрестил руки на груди, приготовившись внимательно слушать. Но директор хитро улыбнулся и сказал: «Ну, начинай». Глеб удивлённо посмотрел на него и хмуро буркнул: «Почему? Это была Ваша инициатива» -Правильно. Но ведь первая реплика была моей, с этим не поспорить. -Ну и чего Вам сказать? -Не, брат, так не надо. Ты что хочешь, говори. -А если я ничего не хочу сказать? -А обманывать меня тем более не надо. Я ведь вижу, что хочешь. Глеб хотел сказать очень многое. Хотел сказать спасибо доброму и любящему Чапаю, хотел сказать, что ему было здесь хорошо (в той мере, конечно, в какой это возможно без отца), хотел сказать, что он любил бы Василия Ивановича, если бы вообще любил кого-нибудь, хотел сказать что… Не сказал. Заплакал. Сначала он отвернулся, стыдясь своих слёз и своей слабости, но Чапай, понимая, что творится в душе у парня, подошёл к нему, обнял, и Глеб заревел совсем как ребёнок, уткнувшись носом в плечо директора. Тот ничего не говорил, только тихонько гладил его по голове. Василий Иванович был в строгих чёрных брюках и белой рубашке, не переоделся ещё после праздника, только пиджак снял. А Глебушкин папа всегда носил белые рубашки. И от его рубашки пахло стиральным порошком, немного табаком, немного одеколоном и ещё чем-то непонятным, но родным. Точно так же пахла рубашка Чапая, и Глеб вдруг ощутил себя маленьким мальчиком. Жаль, как жаль, что теперь он не умеет любить! Он сказал бы Чапаю, что любит его, сильно-сильно любит, до неба. Только он не умеет теперь этого. А Чапаю не надо было слов, он всё понял и так, понял своим мудрым любящим сердцем. Потом Глеб успокоился, и они долго разговаривали с Василием Ивановичем «за жизнь». До самого утра. До звонка к подъёму. Детдом начинал просыпаться, а директор и его воспитанник всё разговаривали. Когда уже по коридорам разнеслись голоса проснувшихся детей, Чапай грустно сказал: «Всё, брат, тебе пора. Только помни нас, пожалуйста. Я не прошу тебя звонить и приходить в гости, знаю, что ты не будешь этого делать. Но вспоминай нас хотя бы иногда, хорошо?» Глеб кивнул и удивлённо спросил: «А откуда Вы знаете, что я не хотел звонить и приходить?» Василий Иванович ласково улыбнулся и ответил: «Я ведь знаю тебя. Много лет знаю. За эти годы я наблюдал за тобой и полюбил тебя. Знаешь, я никому этого не говорил, но когда-то у меня был сын. То есть он есть и сейчас, только я не знаю, где он. Моя жена ушла от меня, когда сыну было семь лет. Это был чудесный малыш, очень похожий на тебя. Жена забрала его с собой, и с тех пор я его больше не видел. Так я и связал свою жизнь с детдомом. Подумал, что если не смог быть хорошим отцом для моего мальчика, то стану хотя бы хорошим помощником для детей, попавших в беду и оставшихся без родителей» На глазах у Чапая выступили слёзы, он беспомощно заморгал, А Глеб снова пожалел о том, что не умеет любить и утешать. Он неловко выдавил: «Вы очень хороший помощник, Василий Иванович, правда. И как отец…тоже…» Директор вытер глаза рукавом рубашки, а потом расстегнул кожаный ремешок своих часов, снял их и протянул на ладони Глебу. Парень удивлённо посмотрел на него, а Чапай осторожно взял его за руку, за тонкое запястье, на котором пульсировала синяя жилка, и бережно застегнул ремешок. В ответ на его удивлённый взгляд сказал: «Это так, брат, мне папа подарил. Давно. Ты их возьми, пожалуйста, и вспоминай меня иногда, ладно?» Глеб с благодарностью посмотрел на директора и ответил: «Я Вас никогда не забуду. Правда. Спасибо. За всё спасибо, Василий Иванович!» Порывисто поцеловал его руку, резко развернулся и ушёл, не сказав больше ни слова. Но Василию Ивановичу не надо было большего. На его глазах снова выступили слёзы, и он опять смахнул их рукавом. Начинался новый день, и директору надо быть на своём посту, надо зорко следить за каждым Глебушкой, Васенькой, Серёженькой.
Начинался новый день. Для Глеба и остальных теперь уже совершеннолетних и самостоятельных парней новый день становился началом новой жизни. Им выделили несколько комнат в общежитии. Глеб поселился в комнате со своим товарищем Стасом. Это были неплохой парень. Но Глеб и с ним не сумел подружиться, стать ближе. Они просто существовали под одной крышей, готовили по очереди еду и убирали комнату, оказывали друг другу различные мелкие услуги. У них совсем не было причин для ссор, поэтому всё протекало тихо и мирно. Да Глеб практически и не виделся с ним. Большинство свободного времени он предпочитал проводить вне общаги. В универе, в библиотеке, когда хорошая погода – в парке или просто бродить по улицам. Учился он так же, как и в школе: ровно, но абсолютно без интереса. Глеб старался не любить ничего, даже учебу. Так и тянулась его жизнь. Однообразно и ровно. Глебу исполнилось двадцать один, он стал полностью совершеннолетним. Он учился уже на последнем четвёртом курсе. В начале учебного года в их со Стасом комнате поселился ещё один парень. Семнадцатилетний первокурсник Лёшенька. Вернее, Лёша. Это просто Глеб его называл так, про себя. У парня был вид, не позволяющий называть его, например, Лёхой или даже Лёшей. Слишком он был хрупкий, тихий с огромными глазами и доброй улыбкой. За весь год он так и не сблизился с парнями. Жил с ними дружно, никому не мешал своим присутствием, всегда старался помочь, но делал это совсем не подобострастно, а как-то удивительно легко и ненавязчиво. Однажды весенним вечером Глеб поздно возвращался в общагу. Уже свернув на свою улицу, он услышал шум и женские крики о помощи. Не раздумывая, бросился в ту сторону. И увидел, как здоровенный парень схватил девушку. Она отбивалась и жалобно звала на помощь, а он смеялся, и пытался разорвать её куртку. Глеб рванулся вперёд, вклинился между парнем и девчонкой, мощным ударом сбил его с ног. «Отойди» - коротко приказал Глеб девушке. Она испуганно кивнула, отошла в сторону и стала поправлять курточку. Девушка всхлипывала, как обиженный ребёнок и нервно дрожала. Парень, скорчившись на земле что-то жалобно скулил. Глеб наклонился к нему и услышал: «Я больше не буду, я не буду, не буду» Глеб схватил парня за шиворот и поставил на ноги «Что ты не будешь?» - грозно спросил он, хорошенько встряхнув подлеца. «Не буду. Не буду!» Глеб презрительно посмотрел на него и процедил: «Конечно, не будешь. Только попробовал бы» парень трясся, как в лихорадке и всё твердил: «Не буду» Глеб ещё раз встряхнул его и приказал: «Заткнись» Он послушно замолчал, но стал жалобно мотать головой. Потом упал на колени и проскулил: "Не трогай меня. Я больше не буду" Глеб молчал, а стоящая неподалёку девушка всё ещё жалобно всхлипывала. Потом взяла себя в руки, успокоилась, подошла к Глебу, мягко положила руку ему на плечо и неожиданно сказала: "Не трогай его, пожалуйста. И отпусти, пусть он идёт" Глеб удивлённо посмотрел на неё и спросил: "Пусть он идёт просто так?" "Конечно" - уже уверенно ответила девушка: "Прости его" Парень, услышав это, проскулил Глебу: "Я пойду. Она сказала, слышал?" Глеб мрачно усмехнулся, а парень, поняв, что так просто уйти не получится, жалобно сказал Глебу: "Ну, пусти. Хочешь меня наказать? Ты прав. Только не бей, пожалуйста. Хочешь, я отдам тебе свою куртку, со всеми вещами, которые в карманах? Смотри, у меня есть ай-под. Новый совсем" Он стянул с себя куртку и стал лихорадочно рыться в кармане. Вытащил ай-под и на раскрытой ладони протянул его Глебу: "Смотри" - подобострастно сказал он "Совсем-совсем новый. Мне отец купил только два дня назад" "Отец" - глухо сказал Глеб. Хрипло закашлялся и снова повторил: "Отец..." И не выдержал, сорвался. Ударил парня снизу-вверх по ладони так, что ай-под подлетел вверх и шлёпнулся на землю у его ног, занёс руку для повторного удара, но девушка буквально повисла на его руке и твёрдо, почти властно сказала: "Не трогай его" Глеб не ударил, отпустил парня, сказал хрипло: «Уйди. Уходи отсюда немедленно" Тот затравленно кивнул и, не оглядываясь, побежал прочь. На земле осталась лежать чёрная кожаная куртка и ай-под. Глеб поднял куртку, надел, брезгливо выкинул из карманов носовой платок, пачку сигарет и мятную жвачку. Наступил тяжёлым ботинком на ай-под и с каким-то болезненным удовольствием раздавил его, провернув под ногой несколько раз. Потом посмотрел на девушку, неловко ухмыльнулся, протянул руку и сказал: «Да, привет. Я – Глеб» Девушка пожала протянутую руку и смущённо сказала: «Привет. А меня зовут Женя» «Ну пойдём, Женя» - со вздохом сказал Глеб. «Куда?» - удивилась Женя. «Провожу я тебя» - рассердившись на её непонятливость, объяснил парень «А то мало ли.… Ну, пойдём!» Девушка доверчиво уцепилась за его руку, и они пошли куда-то вдоль по улице. «Здесь недалеко» - робко, будто извиняясь, сказала Женя «Я бы и сама дошла» «Да ладно тебе, чего уж там» - пробурчал Глеб, искоса глядя на свою новую знакомую. Они дошли до какого-то подъезда, девушка остановилась, отпустила руку Глеба и весело сказала: «Ну, вот мы и пришли. Спасибо тебе. И за спасение спасиБо, ты так неожиданно появился, видел какой у того урода был обалдевший вид?» Она вдруг фыркнула и заливисто рассмеялась. Смех её был удивительно звонкий, детский какой-то. А ещё смех был очень заразительным. Парень тоже весело рассмеялся. Недалеко от подъезда горел фонарь, Глеб вдруг снова схватил девушку за руку, потянул к фонарю, внимательно посмотрел на неё при свете и удивлённо присвистнул. «Ничего себе!»- удивлённо вырвалось у него. Женя опять засмеялась и лукаво спросила: «В чём дело, что тебя так удивило?» Но по её хитрому, смеющемуся взгляду было понятно, что она сама знает ответ на свой вопрос. Во всяком случае, догадывается. «Э-э» - всё так же обалдело протянул Глеб «А сколько тебе лет?» Вообще, его удивление легко можно было понять. На него смотрели большие и какие-то удивительно чистые глаза ребёнка. Женя покраснела и смущённо протянула: «Ну, мне, на самом деле, четырнадцать. Скоро будет» «Н-да» - выдавил Глеб. «Ты вообще извини, конечно. Просто я удивился» «Да ничего страшного» - улыбнулась Женя «Я к этому привыкла. Все считают меня старше, чем я на самом деле. А потом удивляются» Она опять засмеялась, и Глеб тоже неожиданно для самого себя улыбнулся. Он вообще как-то удивительно легко чувствовал себя рядом с этой девочкой. А Женя вдруг перестала смеяться, внимательно посмотрела на парня и как-то испуганно сказала: «Ой, у тебя кровь» Приподнялась на цыпочки, осторожно и бережно дотронулась пальцем до щеки Глеба, а он вздрогнул почему-то от прикосновения тонких прохладных пальцев. Хорошо это было. Как-то непривычно и незнакомо, но очень хорошо. Женя ещё на секунду задержала руку у Глеба на лице, потом смущённо отдёрнула, потопталась неловко и сказала: «Ну, я пойду. Спасибо тебе, Глебушка» Опять приподнялась на цыпочки и поцеловала парня в щёку, прямо в засохшую царапину. Улыбнулась на прощание, совсем по-детски помахала рукой и скрылась в подъезде. А Глеб ещё долго стоял под фонарём и задумчиво улыбался своим мыслям. Потом снял куртку, завязал рукава узлом на поясе и не спеша, пошёл по улице. Он не торопился в общагу, а шёл, куда глаза глядят. Ему было удивительно хорошо, так хорошо, как не было уже очень-очень давно. И снова вспомнилось: «Я тебя люблю, малы-ы-ы-ш» Это было его, этого у него никто не мог отнять. Это было его счастье, и его самая большая боль. А куртку Глеб теперь будет бережно хранить. Это его трофей, месть за отца. Куртка была удивительно похожа на ту, которую много лет назад видел маленький мальчик Глебушка. Впрочем, они все похожи друг на друга эти чёрные кожаные куртки. В этой битве Глеб вышел победителем. Только впереди будет ещё много битв. И жить надо будет самому, надеяться только на себя… Весь остаток ночи Глеб бесцельно прошатался по городу, совершенно не желая, возвращаться домой.
Уже утром он вернулся в общежитие, тихонько зашёл в комнату, надеясь не разбудить товарищей. Они должны были спать потому, что уже было утро воскресенья. А по выходным Стаська и Лёшенька дрыхли так крепко, что их невозможно было разбудить, наверное, даже выстрелами из пушки. Стас действительно спал. А вот Лёша сидел почему-то на кровати Глеба, закутавшись в одеяло. Он поднялся навстречу вошедшему и жалобно спросил: «Глеб, где ты был?» Глеб удивлённо посмотрел на него и ответил, что гулял. И вдруг увидел, что глаза у Лёшеньки покрасневшие, а веки припухшие, будто он плакал. А ещё увидел, что одеяло сползло у Лёши с плеч, что он стоит на полу босиком, что ему явно холодно. Глеба захлестнула вдруг волна какой-то необъяснимой и всепоглощающей нежности. Парень мягко обнял Лёшеньку, тот доверчиво прижался к нему, засопел, уткнувшись Глебу в плечо. «Ну, чего ты?» ласково спросил Глеб. И едва удержался, чтобы не добавить «маленький» Таким беззащитно-трогательным показался вдруг ему младший товарищ. «Я боялся, Глеб» - тихо сказал Лёшенька «Понимаешь, я проснулся, а тебя нет. Я всегда просыпаюсь ночью, всегда смотрю на тебя и на Стаса. Вы спокойно спите, и это значит, что всё хорошо. А сейчас тебя не было, Глеб» Глеб неловко улыбнулся и серьёзно сказал: «Прости, Лёшенька. Так получилось. Но ведь вот он я. Всё хорошо» Не удержался и всё-таки добавил: «Маленький» Но в этом не было ни капли насмешки или желания обидеть Лёшеньку. В этом была только нежность. И Лёша это понял, а, может, просто не обратил на это особого внимания. Он счастливо улыбнулся и сказал: «Да. Значит всё хорошо. Только ты не исчезай, пожалуйста, больше, ладно?!» Глеб улыбнулся и серьёзно пообещал: «Ладно, маленький. Я больше не буду исчезать. Не волнуйся за меня!» И понял вдруг, что это счастье, когда есть кто-то, кто волнуется, кто ждёт. Кто-то, для кого важно, чтобы Глеб спокойно спал, кто-то, кто хочет, чтобы всё было хорошо. Парень бережно довёл Лёшеньку до кровати, уложил его, укрыл, как ребёнка одеялом, наклонился к Лёшеньке и ласково прошептал: «Ты спи, ладно? Тебе обязательно надо поспать. А завтра, то есть уже сегодня, будет хороший день, там солнце, оно уже почти встало» Лёшенька улыбнулся своей удивительной улыбкой, взял Глеба за руку и попросил: «Посиди со мной, пожалуйста» Глеб улыбнулся, сел на кровать у Лёшеньки в ногах и ласково погладил его по голове. Лёша так и не отпускал руку Глеба, и вид у него был, как у счастливого ребёнка. Больше не надо было никаких слов, оба парня это прекрасно понимали. Вставало солнце, начиналось утро, спокойно спал Стас, засыпал Лёшенька, а Глеб сидел рядом и держал в своей ладони его руку. И это значило, что всё хорошо… Потом наступил новый день, и он тоже был хорошим. В нём всё было хорошо. Потом следующий день. Прошла весна, и наступило лето. Конечно, так не бывает, чтобы в жизни было только хорошее. Было и немало плохого, немало обид, огорчений. Но это не казалось теперь для Глеба таким важным. У него появился Друг. Чудесный человек Лёшенька И Глеб заметил, что привязывается к этому мальчику. Лёшенька стал необходим для парня. Но Глеб с болью думал о том, что он обещал себе никого не любить. Ведь потом будет больно терять этого человека. Нет, конечно, это вовсе не значит, что Лёшенька вдруг умрёт (даже в страшном сне Глеб не мог об этом думать) Но они потеряют друга друга, ведь такова жизнь. Может, Лёшенька куда-нибудь уедет, как уехала та добрая женщина с мужем. Глеб не знал даже, как их зовут, кто они, что вообще за люди. На память о них у парня остался только маленький игрушечный заяц с грустными глазами, которого Глеб всё время носил в кармане. Он не рассказывал об этому никому. Даже не то, что стеснялся, а просто не хотел. Ведь это было его жизнью, его напоминанием о страшной боли. И только Лёшеньке Глеб всё рассказал. Он доверял ему, как самому себе. И Друг всё понял. Он вообще удивительно тонко понимал и чувствовал Глеба. А, может, Лёшенька и не уедет. Это ведь необязательно. Может, он встретит красивую девушку, влюбится в неё, они поженятся, и станут чужими Глебу. Нет, конечно, Лёшенька никогда его не забудет, конечно, ничто не сможет отдалить его от Глеба. Но жена… Глеб прекрасно понимал, что никакая женщина не сможет любить его так, как любит Лёшенька, не сможет терпеть его сложный характер, непонятный иногда даже самому Глебу. Парень с детства привык смотреть на себя со стороны и не обольщаться, не витать в мечтах, не строить воздушных замков, которые потом, конечно, со страшным грохотом обрушатся на голову их создателя. Ведь такова жизнь. А Лёшенька его любил. В этом Глеб не сомневался. И ему было хорошо. Он ведь совсем забыл, что это такое, когда кто-то любит. Что это такое, когда можно жить и надеяться не только на себя и на свои силы, а знать, что есть человек, который любит, который поможет. Глеб заставлял себя не привыкать к хорошему, иначе потом будет больно забывать всё это. Но он не мог противостоять доброму взгляду Лёшенькиных глаз, его тихому ласковому голосу, его заботе, его невысказанному вопросу: «Всё ли у тебя хорошо?» И не противостоял. Сдался почти без боя. И снова научился жить, увидел яркие цвета. Ту весну и лето Глеб вспоминал потом как самое счастливое время своей жизни (конечно, не считая жизнь до восьми лет, жизнь с отцом, жизнь с Любовью) Просто был всё время рядом Лёшенька. Казалось бы, вполне могло бы хватить и этого. Но Лёшенька, светлый и радостный человек, хотел нести и другим радость. Они с Глебом ходили в парк, валялись на траве, совсем как молодые жеребята Удивительно, но у них ни разу не произошло столкновений и споров по этому поводу с другими людьми. Почему-то рядом с Лёшенькой всё вообще становилось каким-то необычным, даже чуть-чуть волшебным. Ещё они любили залезать на крышу и сверху смотреть на город, раскинувшийся у них под ногами. Ветер трепал волосы, люди внизу казались маленькими, машины игрушечными, а сердце замирало от волнения и страха, когда парни подходили к самому краю крыши и даже перегибались вниз, совершенно забывая о безопасности. Иногда с ними ходил и Стас. Но он, как водится, был третьим лишним. Кроме того, он ни капли не был романтиком. Не умел им быть. Он не понимал многих вещей. Но не сердился на ребят за их, как он говорил «глупости». Прощал им это. Он был неплохим парнем. А Глеб и Лёшенька прощали ему его приземлённость и непонимание романтизма. Они вообще умели многое прощать друг другу и мирно уживаться вместе, несмотря на такие разные характеры и интересы. Лето уходило. Только не хотелось об этом думать, Глеб понимал, что с окончанием лета, окончится и счастливое безоблачное время. И будет расставание со Стасом и Лёшенькой. Самое главное, с Лёшенькой… Глеб всё чаще становился невесёлым и задумчивым. А Лёшенька чувствовал настроение своего старшего Друга, но не лез к нему в душу. Чутким он был очень.
Глеб нашёл подходящую работу и жильё. Он договорился снимать комнату у тихой старушки (да, такой, про каких говорят «Божий одуванчик») Съём комнаты стоил недорого, располагалась квартира недалеко от метро, легко можно было добраться в любую точку города. Да, на первый взгляд, казалось, что жизнь у парня была лёгкой, всё шло, как по нотам. Возможно, это было так. Но сам Глеб часто думал, что лучше бы у него не было бы ничего, что был бы он нищим, необразованным, но был бы у него отец и умение любить. Была бы Любовь… В конце лета, уже перед самым началом нового учебного года, когда настроение у всех обычно самое радостное, а планов много, и жизнь кажется удивительно завлекательной, хочется успеть всё, Глеб понял, что должен проститься со своими друзьями. Со Стасом особых проблем не было. Да, парни привязались друг к другу, много было у них прожито вместе, но они не могли бы назвать себя друзьями, оба прекрасно понимали это, и ни один из них не сожалел об этом. Не рассчитывал на большее. В общем, ничего страшного. А вот Лёшенька… Как быть с Лёшенькой?! Глеб прекрасно понимал, что больно от этого расставания и прощания будет обоим. Плохо будет им обоим. Но нет же, Глеб не должен никого любить. Да он ведь не умеет этого! И ведь почти убедил себя в этом, почти получилось! Когда Глеб закончит институт, он снова забудет о том, что такое Любовь. Любви нет. Она умерла много лет назад, когда мальчику было восемь лет. Умерла вместе с отцом. И больше никогда не возродится. Любви не бывает. Есть только одно из далёкого прошлого: «Я люблю тебя, малы-ы-ы-ш…»
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
заказчик, звезда моя, всё-таки мне бы очень очень очень хотелось знать, кто ты подозреваю, что мы всё-таки с тобой встречались, возможно даже лицом к лицу, на просторах даири и фестов
ну да, тот мой любимый заказчик заявки на хббт-фесте про Торина - проститута-алкоголика-наркомана во-первых, как я уже говорила (и не один раз говорила, но всё равно повторюсь) я правда благодарна потому что если бы не эта заявка, я бы не познакомилась со многими людьми, которые стали для меня очень важными во-вторых, не увидела бы заспиртованных уродцев цирка с конями (впрочем, этого мне и так хватает, да и сама изображать умею) а это всегда веселит в-третьих, и самое главное я писала текст про Торина-афганца и хотела видеть Хабенского потому что я всё время хочу видеть Хабенского, что уж там у меня это не получилось у себя в голове я видела Хабенского и Эрмитажа с длинными волосами и усталыми добрыми глазами Эрмитажа с потёртой жизнью физиономией
да да, вот так я и хотела, вот так и видела, так и сказала
да и в целом история меня радует Эрмитаж то есть Чоп, который опустился на днище, но в поле его зрения попали дети, он стал для них хорошим, и от этого исправился ну, в общем я с нетерпением теперь жду этот фильм
и да, этот мальчик похож на Кили из моего рассказа, по крайней мере визуально, а почему бы нет ну, конечно, он постарше просто
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
Больше трети взрослых британцев до сих пор засыпают с мягкой игрушкой, показал опрос, проведенной по заказу сети отелей. Опрос проводился среди 6 тысяч человек. Больше половины опрошенных признались, что хранят хотя бы одного плюшевого мишку из детства. Среднестатистическому медведю оказалось 27 лет.
25% опрошенных мужчин заявили, что берут свою любимую плюшевую игрушку с собой в командировку, потому что это напоминает им о доме. Представитель сети отелей отметил, что за последний год в их заведениях забыли более 75 тысяч игрушек.
Комментируя результаты опроса, психологи заявили, что обнимать плюшевого медвежонка для англичан - это важная составляющая национальной психологии. Это действие вызывает чувство успокоенности, безопасности и утешения. "Так и неудивительно, что в командировку люди берут с собой плюшевых мишек. Так как медвежонок в постели навевает мысли о доме, о тепле, он вам поможет заснуть".
Исследование показало, что среди всех игрушек - самый популярный - просто плюшевый мишка. На втором месте Винни-Пух, на третьем - Пэддингтон.
"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
глупый лось запутался в восьми ногах споткнулся, упал и ударился челюстью ну это мудаком полным надо быть, чтобы челюстью понимаю, коленка, ну локоть, плечо но не челюсть же то есть на самом деле не надо быть мудаком, нехорошо это но почему-то получается это я всё к чему, мне начинать паниковать? сначала было так больно, что отдалось в ухо о_О а теперь просто нудно болит говорят, что челюсть можно вывихнуть даже когда зеваешь, можно ли её как-то повредить, когда упал с высоты своего роста и ударился об край гранитной плиты? да, у нас идут ремонтные работы, меняют плиты на тротуаре, раньше просто был адовый ад, техника и плиты пилили (а-а-а, это было очень больно слышать) теперь всё значительно легче, почти всю улицу доделали, фонари поставили, всё эдак культурно если бы это была просвещённая Европа, я бы, пожалуй, могла подать на них в суд, мол, пошто вы, негодяи, ленточки заградительные не натянули (пошто я мудак там шла, а не по проезжей части, пока там машин не было (я просто не помню, починена ли другая сторона тротуара, вроде, ещё нет) это уже другой вопрос) в общем-то я просто хотела пожаловаться и на ручки пока не буду паниковать, пойду утешаться фотограмамми Теннанта, например, или чем-то не менее хорошим
История Антона Городецкого ещё не закончилась. Но новые приключения других героев уже начинаются! Космические корабли и деревянные мечи, сумрак и линия грёз, клоны, ключники, феи и драконы ждут тебя! У нас четыре новые книги, присоединяйся!