"у кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война"
И снова о вопросах гендерной самоидентификации
Когда Коля Цискаридзе построил свой дом, когда Эндрю Скотт перестал ворчать и по-шакальи скалиться от обиды, что все уже побывали там в гостях по-соседски, и только его бедного Люк не пускает под всякими благовидными предлогами (Эндрю тогда крепко обиделся, но Ли спокойно объяснил ему, что Экклстон хоть не согласен с некоторыми убеждениями, но готов умереть за право их отстаивать, а Эндрю всё никак определиться не может, всё даёт повод радоваться то одной половине своих фанатов, то другой.
- Определишься тут с вами, -злобно оскалился Эндрю, и Ли очень понятливо кивнул, привычно не открывая глаз, и слушая голоса в своей голове)
Когда всё более-менее устаканилось, вошло в свою колею, и Камбербетч не переживал больше, не чувствовал себя предателем и не думал, что пытается усидеть на двух стульях, а просто радовался, что у него теперь два дома, где его одинаково ждут и любят, когда Данила Козловский перестал по поводу и без звонить Бену с истеричными воплями о том, что ему нужна помощь, когда даже Дин с Эйданом устали хихикать и повторять на все лады "Лизавета-ты-дура", Экклстон зашёл в Дом. В гости. По-соседски.
Он был добрый этот Экклстон, терпеливый и очень толерантный. И да, он разрешал всем отстаивать свои убеждения и взгляды. Но он ежедневно видел перед собой Колю Цискаридзе, Камбербетча, Дэвида, а ещё Ральфа Файнса и, наконец, и вовсе Данилу Козловского.
Поэтому никто не удивился, когда Экклстон зашёл в Дом и радостно закричал: "Мужик, настоящий мужик наконец-то, без всякий тараканов, закидонов и сомнений - мужик"
- Это про меня, - устало подумал Кеннет, плеснул себе очередную стопку и не менее привычным жестом добавил Шону Бину.
- Про меня, хоть и нескромно так думать, - решил Мерлин Менсон, стирая остатки грима.
- Это он про меня, - уверенно сообщил Дин, а Эйдан согласно кивнул и радостно захохотал.
- Это обо мне, девочки, - лукаво подмигнул Джонни Депп, сидя в зарослях своих кактусов, и обнимая льнущих к нему мулаток.
- Я, конечно, не мужик, а джентльмен, но всё равно приятно, - задумчиво пробормотал себе под нос Ричард и поправил и без того безукоризненный галстук-бабочку.
- Как он тебя увидел, мы же сейчас во дворе? - удивлённо спросил Томочка у Криса, но друг ничего не ответил, он сосредоточенно подтягивался на турнике, сто первый или сто второй раз? Ну вот, сбился, придётся начинать заново.
- Пожалуй, всё-таки мужик, настоящий, - вслух сообщил Эндрю Скотт своё решение сковородке и, довольно мурлыкая, принялся готовить лазанью, которая у него всегда получалась лучше и вкуснее всех прочих блюд.
Тильда сначала привычно вздрогнула и нахохлилась, подумала о своих коротких волосах и общей угловатости фигуры, а потом снова вздрогнула и не поверила своим глазам.
Экклстон стоял напротив Люка, всё повторял радостно: "мужик, настоящий брутальный мужик" и в восторге протягивал вперёд руки.
И только Ли Пейс, даже не открывая глаз (ну к чему в самом деле такие мелочи и условности?) знал, что Люк просто не вовремя (или вовремя, кто же поймёт) решил перевесить огромное зеркало, и вот попался навстречу Экклстону.
